Частная память

Чем дальше, тем больше из русской мемуарной прозы вымывается политическая составляющая: память вновь становится частным делом, и отношения с ней всякий выстраивает по-своему — жанр воспоминаний достаточно широк, чтобы в нём всегда находилась возможность «прибавочной стоимости» помимо собственно личной истории. В последние годы становится очевидным, что частная память может стать союзником в серьёзном исследовании: личное, болезненное отношение к истории блокады Ленинграда в сборнике Полины Барсковой уравновешивается описанием собственного травматического опыта, а книга Марии Степановой «Памяти памяти» становится не столько рассказом о собственной семье, сколько разговором о том, как возможна — и возможна ли вообще — историческая и частная память сегодня.

Альбом для марок

Андрей Сергеев1995

Воспоминания поэта и переводчика англоязычной поэзии Андрея Сергеева, над которыми он работал больше двадцати лет. Сам Сергеев определил жанр книги как «коллекцию людей, вещей, слов и отношений»: это записки о детстве и юности, портретные зарисовки известных современников, история о поиске себя и своего призвания. «Альбом для марок» — собрание отрывочных, сугубо частных, ироничных и откровенных воспоминаний о 1930–50-х годах, которое позволяет ухватить общественное настроение целой эпохи.

Трепанация черепа

Сергей Гандлевский1996

Автобиографическая повесть, первый прозаический текст поэта Гандлевского, состоящий преимущественно из воспоминаний и размышлений о творчестве и жизни. Сюжетная рамка текста — ожидание рассказчиком трепанации черепа, сложной операции, которая должна избавить его от опухоли мозга. В воспоминаниях Гандлевского много эффектных подробностей из жизни советского культурного подполья: пьяные загулы, драки, проблемы с властями. Благодаря самоиронии, и весьма горькой, у книги крайне доверительная, исповедальная интонация: рассказчик вглядывается в своё прошлое на пороге возможной смерти и пытается понять о себе что-то важное. Почти через 20 лет Гандлевский выпустит ещё одну книгу воспоминаний — «Бездумное былое».

Записи и выписки

Михаил Гаспаров2000

Уникальная для своего времени книга, сочетающая филологический «абецедарий» — разрозненные заметки и цитаты от А до Я — и воспоминания о детстве, об учёбе, о дружбе и общении с выдающимися учёными (Лотман, Аверинцев, Ронен…), о научной работе; здесь же — гаспаровские переводы, журнальные публикации и сны. «Записи и выписки» стали, наряду с гаспаровской же «Занимательной Грецией», одним из главных интеллектуальных бестселлеров постсоветской России. Во многом отсюда вышел тот стиль сетевых table talks, который стал определяющим для блогосферы 2000-х и 2010-х, — великий филолог-классик сумел провидеть письмо будущего.

Меандр

Лев Лосев2009

Поэт и литературовед Лев Лосев вспоминает о детстве в писательской семье, учёбе в университете, поэтах близкой ему «филологической школы», Ленинграде середины прошлого века и Москве 90-х. В мемуарах, изданных уже посмертно, Лосев смешивает высокое и низкое, тонкие литературоведческие замечания и прозаические детали; раздаёт комплименты и вспоминает былые обиды. Отдельная часть «Меандра» посвящена Иосифу Бродскому, с которым автор был дружен больше тридцати лет. Но и в других воспоминаниях Бродский появляется так часто, что претендует на роль главного героя книги.

Подстрочник

Лилианна Лунгина2010

Режиссёр Олег Дорман записал на видео воспоминания филолога, переводчицы художественной литературы Лилианны Лунгиной (ей мы обязаны, например, всенародной любовью к «Карлсону» Астрид Линдгрен) и сделал из них документальный фильм, а затем и книгу. «Подстрочник» — это рассказ о частной жизни человека, открывающий вид на всю историю XX века. Лунгина рассказывает о главных культурных героях эпохи: Цветаевой, Солженицыне, Твардовском, Бродском. Оглушительный успех «Подстрочника» можно объяснить обаянием самой рассказчицы: её истории выглядят близкими и понятными, а отношение к жизни — воодушевляющим. Обычно интерес публики привлекают мемуары знаменитостей, Лунгина же, напротив, стала знаменитой благодаря своим мемуарам.

Живые картины

Полина Барскова2014

Сборник текстов, объединённых темой памяти, первая книга художественной прозы Полины Барсковой, поэта и историка ленинградской блокады. В сборник включена одноимённая пьеса о любви художника Моисея Ваксера и искусствоведа Антонины Изергиной, зимующих в пустом Эрмитаже 1941 года в окружении рам из-под эвакуированных картин. Эссе об уже умерших людях (Виталии Бианки, Евгении Шварце, Якове Друскине) чередуются с личными воспоминаниями, а достоверность архивных материалов соединена с пристрастностью поэтического метода. Это непривычный взгляд на тему блокады и — шире — попытка выработать новый способ разговора о прошлом. Барскова, по сути, оживляет историю, наделяет её своим опытом, тем самым стирая различие между общей памятью и частной.

Памяти памяти

Мария Степанова2017

Не книга воспоминаний, а скорее книга о воспоминаниях, о том, как сложно и непредсказуемо выстраиваются отношения с прошлым. Попытка рассказать историю своей семьи оборачивается художественным исследованием феномена памяти — и всё-таки приводит в итоге к семейной истории. Степанова свободно меняет темы повествования — от воспоминаний о родных она переходит к размышлениям о текстах Сьюзен Зонтаг, Ролана Барта, В. Г. Зебальда; ход мысли автора и становится здесь главной сюжетной нитью. «Памяти памяти» — это переход от ностальгии по прошлому к рефлексии о природе этого прошлого, от вопроса «что я помню» к вопросу «как я помню и почему».