Частная память

Чем дальше, тем больше из русской мемуарной прозы вымывается политическая составляющая: память вновь становится частным делом, и отношения с ней всякий выстраивает по-своему — жанр воспоминаний достаточно широк, чтобы в нём всегда находилась возможность «прибавочной стоимости» помимо собственно личной истории. В последние годы становится очевидным, что частная память может стать союзником в серьёзном исследовании: личное, болезненное отношение к истории блокады Ленинграда в сборнике Полины Барсковой уравновешивается описанием собственного травматического опыта, а книга Марии Степановой «Памяти памяти» становится не столько рассказом о собственной семье, сколько разговором о том, как возможна — и возможна ли вообще — историческая и частная память сегодня.

  • Альбом для марок

    Андрей Сергеев1995

    Воспоминания поэта и переводчика англоязычной поэзии Андрея Сергеева, над которыми он работал больше двадцати лет. Сам Сергеев определил жанр книги как «коллекцию людей, вещей, слов и отношений»: это записки о детстве и юности, портретные зарисовки известных современников, история о поиске себя и своего призвания. «Альбом для марок» — собрание отрывочных, сугубо частных, ироничных и откровенных воспоминаний о 1930–50-х годах, которое позволяет ухватить общественное настроение целой эпохи.

  • Трепанация черепа

    Сергей Гандлевский1996

    Автобиографическая повесть, первый прозаический текст поэта Гандлевского, состоящий преимущественно из воспоминаний и размышлений о творчестве и жизни. Сюжетная рамка текста — ожидание рассказчиком трепанации черепа, сложной операции, которая должна избавить его от опухоли мозга. В воспоминаниях Гандлевского много эффектных подробностей из жизни советского культурного подполья: пьяные загулы, драки, проблемы с властями. Благодаря самоиронии, и весьма горькой, у книги крайне доверительная, исповедальная интонация: рассказчик вглядывается в своё прошлое на пороге возможной смерти и пытается понять о себе что-то важное. Почти через 20 лет Гандлевский выпустит ещё одну книгу воспоминаний — «Бездумное былое».

  • Записи и выписки

    Михаил Гаспаров2000

    Уникальная для своего времени книга, сочетающая филологический «абецедарий» — разрозненные заметки и цитаты от А до Я — и воспоминания о детстве, об учёбе, о дружбе и общении с выдающимися учёными (Лотман, Аверинцев, Ронен…), о научной работе; здесь же — гаспаровские переводы, журнальные публикации и сны. «Записи и выписки» стали, наряду с гаспаровской же «Занимательной Грецией», одним из главных интеллектуальных бестселлеров постсоветской России. Во многом отсюда вышел тот стиль сетевых table talks, который стал определяющим для блогосферы 2000-х и 2010-х, — великий филолог-классик сумел провидеть письмо будущего.

  • Меандр

    Лев Лосев2009

    Поэт и литературовед Лев Лосев вспоминает о детстве в писательской семье, учёбе в университете, поэтах близкой ему «филологической школы», Ленинграде середины прошлого века и Москве 90-х. В мемуарах, изданных уже посмертно, Лосев смешивает высокое и низкое, тонкие литературоведческие замечания и прозаические детали; раздаёт комплименты и вспоминает былые обиды. Отдельная часть «Меандра» посвящена Иосифу Бродскому, с которым автор был дружен больше тридцати лет. Но и в других воспоминаниях Бродский появляется так часто, что претендует на роль главного героя книги.

  • Подстрочник

    Лилианна Лунгина2010

    Режиссёр Олег Дорман записал на видео воспоминания филолога, переводчицы художественной литературы Лилианны Лунгиной (ей мы обязаны, например, всенародной любовью к «Карлсону» Астрид Линдгрен) и сделал из них документальный фильм, а затем и книгу. «Подстрочник» — это рассказ о частной жизни человека, открывающий вид на всю историю XX века. Лунгина рассказывает о главных культурных героях эпохи: Цветаевой, Солженицыне, Твардовском, Бродском. Оглушительный успех «Подстрочника» можно объяснить обаянием самой рассказчицы: её истории выглядят близкими и понятными, а отношение к жизни — воодушевляющим. Обычно интерес публики привлекают мемуары знаменитостей, Лунгина же, напротив, стала знаменитой благодаря своим мемуарам.

  • Живые картины

    Полина Барскова2014

    Сборник текстов, объединённых темой памяти, первая книга художественной прозы Полины Барсковой, поэта и историка ленинградской блокады. В сборник включена одноимённая пьеса о любви художника Моисея Ваксера и искусствоведа Антонины Изергиной, зимующих в пустом Эрмитаже 1941 года в окружении рам из-под эвакуированных картин. Эссе об уже умерших людях (Виталии Бианки, Евгении Шварце, Якове Друскине) чередуются с личными воспоминаниями, а достоверность архивных материалов соединена с пристрастностью поэтического метода. Это непривычный взгляд на тему блокады и — шире — попытка выработать новый способ разговора о прошлом. Барскова, по сути, оживляет историю, наделяет её своим опытом, тем самым стирая различие между общей памятью и частной.

  • Памяти памяти

    Мария Степанова2017

    Не книга воспоминаний, а скорее книга о воспоминаниях, о том, как сложно и непредсказуемо выстраиваются отношения с прошлым. Попытка рассказать историю своей семьи оборачивается художественным исследованием феномена памяти — и всё-таки приводит в итоге к семейной истории. Степанова свободно меняет темы повествования — от воспоминаний о родных она переходит к размышлениям о текстах Сьюзен Зонтаг, Ролана Барта, В. Г. Зебальда; ход мысли автора и становится здесь главной сюжетной нитью. «Памяти памяти» — это переход от ностальгии по прошлому к рефлексии о природе этого прошлого, от вопроса «что я помню» к вопросу «как я помню и почему».

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera