Новый эскапизм
Как и раньше, эскапистская традиция «жанровой» прозы пытается вывести и автора, и читателя за пределы привычной и непродуктивной художественной реальности. Но если в советское время это часто было способом сказать недозволенное, то постсоветский эскапизм — поиск альтернативного мира: зачастую речь идёт не о невозможности, а, наоборот, о нежелании говорить о проблемах. Ретродетективы Бориса Акунина погружают читателей в «идеальную» Российскую империю, «Дозоры» Лукьяненко создают параллельный фэнтези-мир. Реальность 2000-х провоцирует к бегству: герои русской прозы этого времени — романов Алексея Иванова, Быкова, Иличевского — постоянно пытаются уйти: кто в сибирскую тайгу, кто в сугубо частное существование, кто в некое метафизическое пространство, Россию, не имеющую отношения к наличной действительности.
Азазель
Борис Акунин1998
Первый роман из детективной серии об Эрасте Фандорине — не просто сыщике, но идеальном аристократе предреволюционного времени. Акунин намеренно обращается к жанровой литературе, где увлекательный сюжет важнее философских концепций, а главный герой не пытается ответить на все «проклятые вопросы» русской литературы. При этом акунинские сюжеты преимущественно построены на материале русской классики, к ней отсылают многие реплики, сцены, мотивы, характеры. Отчасти благодаря фандоринской серии и на родине, и за рубежом сформировался запрос на «русское викторианство».
Андеграунд, или Герой нашего времени
Владимир Маканин1998
Писатель Петрович — уходящая натура, плоть от плоти советского культурного подполья. Петрович не хочет выходить из тени, даже когда Советский Союз с его тотальной несвободой уходит в небытие, а в новой России открываются новые возможности. Он теряет дом и работу, устраивается сторожем в общагу, при этом как бы оказывается глазами общества, его голосом и совестью. Роман полон литературных отсылок: это не только символическое прощание с образом писателя-пастыря, но и завершение сентиментального диалога с русской классикой.
Ночной дозор
Сергей Лукьяненко1998
Вселенная первого романа из цикла «Дозоры» — это современная Москва и её параллельный мир, Сумрак. Москву населяют люди и «иные»: вампиры, оборотни, ведьмы, маги разных уровней, которые рождаются в обычном мире и выглядят там как люди, но через собственную тень могут входить в Сумрак. Между светлыми и тёмными «иными» существует договор: силы света и тьмы следят друг за другом, чтобы поддерживать мировой баланс. Для взаимной слежки и борьбы созданы ночной и дневной дозоры. Сюжет о современных магах, тайно обитающих в мире людей, встраивается в богатый контекст: как минимум от Стругацких, которых Лукьяненко осознанно цитирует, до «Гарри Поттера». Тем не менее «Ночному дозору» удалось стать культовым произведением за счёт актуальных местных реалий, а ещё идеи, что параллельный мир — эмоциональная проекция обычного и в нём нет как таковых добра и зла. Закрепил успех фильм Тимура Бекмамбетова, вышедший в 2004 году и добавивший «Дозору» славу «русской «Матрицы».
Орфография
Дмитрий Быков2003
Главный герой — литератор, живущий в послереволюционном Петрограде и пишущий под псевдонимом Ять, в честь только что упразднённой буквы. Реформа орфографии становится символом отмены и других условностей прежней жизни, и вообще упразднения сложности. Роман при этом совсем не исторический, скорее аллегорический — события после революции отсылают к 90-м, когда освобождение от прежних правил и курс на упрощение также постепенно сменяется закручиванием гаек.
Географ глобус пропил
Алексей Иванов2003
Конец 90-х, молодой пермский учитель географии Служкин учит жизни старшеклассников, пытается разобраться в своих запутанных романтических отношениях, много выпивает, а потом идёт с детьми в поход. Иванов воссоздаёт контуры советского школьного мифа, в котором находит укромное место для героя-идеалиста, вынужденного жить в мире уже разрушенных идеалов.
Матисс
Александр Иличевский2006
Странствия бывшего аспиранта МФТИ Леонида Королёва и двух бомжей, Вади и Нади. Роман о бегстве в прямом смысле — герои бегут сначала от дома, а потом из столицы — и в метафизическом: интеллигент-искатель, трикстер и юродивая идут пешком в Крым и практически растворяются в пейзажах страны. Эффект ирреальности происходящего отчасти создаётся плотным, избыточным, насыщенным метафорами языком Иличевского.
ЖД
Дмитрий Быков2006
Объёмная антиутопия о ближайшем будущем. В России идёт война между двумя кланами захватчиков — варягами и хазарами. Коренное население апатично, потому стоически терпит и первых, и вторых. В заколдованной стране история ходит по кругу — от диктатуры к оттепели, от оттепели к застою, от застоя к революции, от революции к диктатуре и т. д. Быков, по сути, облекает эту историческую концепцию в форму художественного произведения, попутно успевая высказаться по множеству общественных, политических и культурных вопросов.
Дом, в котором...
Мариам Петросян2009
Дом — это интернат для детей-инвалидов, в нём выстроена сложная иерархия и действуют особые правила Игры. Он изолирован от внешнего мира, и герои боятся столкновения с Наружностью — тем, что находится за его пределами. В романе нет ни географических, ни временных привязок, повествование балансирует между реальным и фантастическим, но через эти универсальные образы отсылает к опыту постсоветской внутренней эмиграции: порядок, пусть и далёкий от совершенства, есть только в пространстве дома, на выходе — неизвестность и уязвимость.