Политический роман

В 60-е годы XIX века накалившаяся общественно-политическая дискуссия вокруг крестьянской реформы, предреволюционные настроения, хождение в народ выплеснулись в беллетристику, где социальная, как сейчас принято говорить, повестка нередко теснит собственно литературные соображения. Социалистические, нигилистические и антинигилистические романы-памфлеты пишут авторы первого ряда. За редкими исключениями — «Бесов» Достоевского и тургеневских «Отцов и детей» — произведения эти не стали большими литературными удачами, а иногда, как в случае «Некуда» Лескова, надолго испортили автору репутацию. Но и цели этих произведений были не столько художественными, сколько публицистическими. Литература пытается описать человека нового типа и во многом его создаёт — почитатели Чернышевского пытаются создавать коммуны вслед за Верой Павловной. Традиция, начавшаяся со споров о нигилизме, у Степняка-Кравчинского и Горького получает уже новое, прямо революционное содержание.

Накануне

Иван Тургенев1860

Героическая фигура болгарина-революционера Инсарова, вся жизнь которого отдана освобождению родины, появляется в литературе на фоне российской апатии 1850-х. Только такого героя может полюбить Елена Стахова — одна из идеализированных «тургеневских девушек», как минимум столь же важная героиня романа, как Инсаров. Тургенев предлагает читателям если не руководство к действию, то определённый образ мыслей — но делает это с присущей ему аккуратностью: иностранец, который борется за свободу пусть славянской, но всё же чужой страны, совсем не так опасен, как русские нигилисты, о которых Тургенев заговорит три года спустя. Тем не менее уже здесь напрашивается вопрос: «Накануне чего?»

Отцы и дети

Иван Тургенев1862

Главный герой самого публицистического и самого знаменитого романа Тургенева — студент-медик и самопровозглашённый нигилист Евгений Базаров. Он отрицает все идеалы и приличия, чем шокирует либерально настроенных «отцов», — но любовь к молодой вдове Одинцовой заставляет его усомниться в собственных принципах. Роман поссорил Тургенева с «прогрессивной молодёжью» журнала «Современник» и породил обывательский страх перед «нигилистами», к которым причисляли любых инакомыслящих.

Подробнее о книге

Что делать?

Николай Чернышевский1863

Роман Чернышевского посвящён «новым людям» (читай — революционерам), и потрясение, которое произвела предлагаемая в нём программа, действительно ставит его в ряд революционных событий. Книга, «перепахавшая» молодого Ленина, была напечатана в России по какому-то фантастическому недосмотру цензуры, принявшей «Что делать?» за обычную беллетристику. Беллетристики и юмора здесь действительно много, но есть и смелая эротика, которая гармонично соединяется с социалистической утопией: свободные отношения героини романа Веры Павловны с революционерами Лопуховым и Кирсановым, «дама в трауре», будоражащая прогрессивную молодёжь, — всё это почти так же действенно, как образ единственного в своём роде аскета Рахметова, спящего на гвоздях и подчинившего свою жизнь освобождению народа. Утопические сны Веры Павловны, предвещающие светлый мир коммун и торжество алюминия, добавляют «Что делать?» романтического шарма, который будут пытаться повторить последователи Чернышевского.

Взбаламученное море

Алексей Писемский1863

Политические романы Тургенева и особенно Чернышевского не могли не породить обратную волну «антинигилистических» романов, и «Взбаламученное море» — один из самых заметных. Писемский описывает революционеров как избалованных дворянских сынков, бесящихся с жиру фразёров и распутников; не лучше и потакающие им отцы, также привыкшие к праздности, а теперь взявшиеся почитывать «Колокол». Похожая риторика будет звучать и сто пятьдесят лет спустя. «Взбаламученное море» почти уничтожило репутацию Писемского, которого освистывали прямо на улицах, но карикатурный принцип (достаточно сказать, что одного из революционеров в романе зовут Сабакеев) пригодился другим писателям-антинигилистам.

Некуда

Николай Лесков1864

Первый роман Лескова сослужил ему дурную службу: в глазах современников за одним из лучших русских писателей закрепилась репутация крайнего реакционера, едва ли не агента Третьего отделения. Сюжет «Некуда» сложен и довольно сентиментален; в центре его — история молодой революционерки Лизы Бахаревой и её соратника Вильгельма Райнера, внутренне порядочных людей, в отличие от большинства их товарищей; часть действия разворачивается в Доме Согласия — коммуне, где вместо согласия быстро установилась диктатура. Ещё в романе есть Польское восстание 1863 года, расстрел революционера и скромный доктор Розанов, альтер эго автора. Подлые нигилисты будут действовать и в следующем романе Лескова — «На ножах».

Дым

Иван Тургенев1867

Самый европейский из русских классиков XIX века пишет роман, где действие происходит полностью за границей: перед нами исследование того, как живут и ведут себя русские в Европе. Тургенев не без самоиронии описывает споры прогрессистов и консерваторов, разговоры о судьбах родины на чужбине. На этом фоне разворачивается типичная тургеневская история любви и роковых ошибок — но впервые изображение идеологических споров для Тургенева становится важнее сюжета («Отцы и дети» в этом отношении — счастливый баланс).

Бесы

Фёдор Достоевский1872

Под впечатлением от дела маниакального революционера Нечаева, который решил скрепить круг своих соратников общим преступлением — убийством студента Иванова, Достоевский пишет острополитический роман, чья проблематика выходит далеко за рамки памфлета. Всё здесь избыточно: губернский город, где действует революционер Пётр Верховенский, превращается в средоточие мирового зла; за революционными идеями скрывается мистический заговор, за атеизмом — сложный философский тезис о связи свободы воли и самоубийства. Наконец, главный герой романа Николай Ставрогин, скрывающий за надменностью память о страшном грехе, — едва ли не самый экстраординарный из демонических персонажей русской литературы. Среди скандальных героев «Бесов» — капитан Лебядкин, чьи графоманские стихи о «таракане, попавшем в стакан, полный мухоедства» отлично соответствуют до предела накалённой атмосфере романа: бесовство здесь материализуется в самом языке.

Подробнее о книге

Новь

Иван Тургенев1877

В центре последнего романа Тургенева — феномен «хождения в народ», социальной и политической пропаганды в полевых условиях, которой предались «новые люди» в 1870-х. Устав от рутины революционного подполья, главный герой романа Нежданов попадает в имение Сипягиных, но здесь его поджидают старые друзья и новая народническая стратегия. Хождение Нежданова в народ оборачивается конфузом, а любовь к последней из волевых «тургеневских девушек», прекрасной Марианне, уходит вместе с политическим куражом. Нежданов отправляется в небытие, а будущее, ясно даёт понять Тургенев, — за сторонником умеренных, но бесповоротных преобразований Соломиным (которому достаётся и рука Марианны). Наименее удачный тургеневский роман, «Новь» — свидетельство жадного внимания позднего Тургенева и вообще русской прозы второй половины XIX века к актуальной социальной повестке, хотя к ней часто подходят со старой эстетической меркой.

Андрей Кожухов

Сергей Степняк-Кравчинский1888

В отличие от классиков первого ряда, обращавшихся к политическому роману, Степняк-Кравчинский был настоящим революционером: агитатором, террористом (убил главу Третьего отделения), эмигрантом. «Андрей Кожухов» поэтому наиболее ценен как свидетельство из первых рук. Здесь показаны революционеры-народники последних лет правления Александра II: жизнь подполья, тюрьма и бегство, пропагандистская работа и подготовка к покушениям. Роман был написан по-английски и получил название «Карьера нигилиста»; русский текст — перевод, сделанный вдовой Кравчинского. Идеализированному заглавному герою будут подражать реальные революционеры, роман вызовет большой интерес Льва Толстого и станет одной из любимых книг Николая Островского.

Мать

Максим Горький1906

Классический текст советского канона был создан за 11 лет до Октябрьской революции: главная героиня романа Пелагея Ниловна — мать рабочего-коммуниста Павла; она проникается идеалами революционной борьбы и начинает в ней участвовать; в финале мы видим, как она раздаёт листовки с речью Павла на суде и её хватают жандармы. Герои романа лишены сомнений — прямолинейный сюжет читается почти как сказка или притча, и это впечатление усилено прямыми отсылками Горького к евангельскому контексту.