Новый взгляд на историю

Новое настоящее требует ревизии прошлого: история императорской России переосмысляется в зависимости от художественного метода, а впоследствии — от конъюнктуры эпохи. Если для Есенина обращение к пугачёвскому бунту — прикосновение к российской стихийности, то Тынянов через анекдот деконструирует «порядок», которым гордилась империя. После объявленного торжества соцреалистического метода в истории, от которой ранее отказывались, начинают находить прогрессивные стороны: пик этого движения придётся на Великую Отечественную войну, когда государство обратится к памяти о героических предках.

Пугачёв

Сергей Есенин1921

Обращаясь к пугачёвскому восстанию, которое большевикам представлялось «социально близким», Есенин, вслед за Пушкиным, исследовал вопрос, почему русский бунт бессмыслен, а чаще всего и обречён. Пугачёв — в реальности неграмотный и необразованный — у Есенина предстаёт трагическим героем наподобие мильтоновского Сатаны; впрочем, все герои этой драматической поэмы подчинены очень узнаваемым есенинским интонации и образности.

Подпоручик Киже

Юрий Тынянов1927

В результате описки молодого военного писаря в официальном документе возникает несуществующий подпоручик Киже, а поручик Синюхаев объявляется мёртвым. Фантом Киже, в зависимости от ветра политических интриг, то подвергается телесному наказанию, то делает карьеру, женится и получает генеральское звание — а живой и здоровый Синюхаев исчезает для окружающих. Несмотря на эти ошибки и на разлад в психике каждого из реальных персонажей повести, в том числе самого императора, здание бюрократической империи Павла I нимало не страдает: в этой версии «Нового платья короля» некому крикнуть, что король голый, а физическое отсутствие Киже делает его образцовым офицером.

Смерть Вазир-Мухтара

Юрий Тынянов1928

Вазир-Мухтар — это Грибоедов, полномочный представитель России в Персии; роман Тынянова описывает последние месяцы его жизни и гибель в Тегеране. Opus magnum Тынянова, «Смерть Вазир-Мухтара» — одновременно художественное произведение и научно убедительная реконструкция биографии: Тынянов как литературовед нашёл болевую точку соприкосновения архаизма и новаторства в русской словесности. Считается, что он сообщил своему Грибоедову многие свои черты.

Малолетный Витушишников

Юрий Тынянов1933

Как и в «Подпоручике Киже», Тынянов изображает эпоху через исторический анекдот: на этот раз речь идёт о Николае I. В обычном для себя дурном настроении царь, убеждённый в необходимости личного контроля за всем, едет инспектировать таможню, затем ищет повода выплеснуть своё раздражение, хочет наказать солдат, пьянствующих в кабаке, попадает в неловкое положение — и тут на помощь ему приходит 15-летний юноша по фамилии Витушишников. Анекдот обрастает слухами, и чтобы их развеять, требуется специальная, как сказали бы сейчас, пиар-акция: возникает очередной фантомный сюжет — который (в чём, возможно, и состоит исторический урок) всего через несколько десятков лет исказится и растворится во всеобщем безразличии.

Пётр Первый

Алексей Николаевич Толстой1934

Одна из многочисленных попыток создать советские «Войну и мир» — многоплановость, проникновение в мысли исторических лиц, исторические обобщения — страдает из-за заранее заданной системы координат, в которой Пётр I и его славные дела служат как бы прообразами мудрого сталинского руководства (роман, впрочем, обрывается до основных свершений Петра). «Пётр Первый» становится одним из самых популярных советских романов, лекалом для исторической беллетристики эпохи соцреализма.