Распад частного

Частная жизнь в 1920-е перестаёт быть частным делом — по крайней мере в теории. Сюда входят очень разные произведения, которые можно сопоставить только по одному критерию: все они ставят под сомнение прежние конвенции личных отношений между людьми, скомпрометированных новым социальным порядком. Революция переворачивает отношения между героями «Анны Снегиной», революционная половая мораль вызывает трагическое недоумение у молодых людей — персонажей новой советской прозы. Один из способов противостоять крушению сферы частного — самоуглубление, самоанализ. Им по-разному заняты герои (более или менее автобиографические) произведений Пастернака и Зощенко — писателей, которых советский литературный процесс недаром воспринимал как чужаков.

Анна Снегина

Сергей Есенин1925

Летом 1918 года автобиографический герой поэмы приезжает в родное село, охваченное революционным брожением. Там он встречает помещицу Снегину, в которую был когда-то влюблён, но ностальгию сметает история в лице бунтующей деревни. Помещица бежит в Лондон, поэт заворожённо наблюдает за шествием коммунизма. Эту поэму в новом для Есенина «пушкинском духе» критиковали с обеих сторон: коммунисты — за то, что, избрав эпическую форму, Есенин не создал «крупных общественно-значимых типов» и революция — не главное событие в ней, а как будто случайное обстоятельство; эмигранты — наоборот, за то, что элегия рассказана «заборными словами». В этом симбиозе «романса» и грубого просторечия выразилась характерная для того времени внутренняя борьба — ностальгия по усадебной идиллии, вытесняемая предвкушением новой жизни.

Без черёмухи

Пантелеймон Романов1926

Рассказ Пантелеймона Романова о нравах коммунистического студенчества стал литературной сенсацией, поскольку задел главный нерв молодой советской литературы и общественного обсуждения. В нём описана первая близость молодой девушки с товарищем, который, очевидно, испытывает к ней романтические чувства, но обходится с ней цинично из-за свойственных эпохе предрассудков. Формирование «нового человека» предполагало полный пересмотр отношения к половому вопросу. Такие теоретики, как Александра Коллонтай с её «теорией стакана воды», объявили любовь мещанским пережитком, а секс — простой физиологической потребностью, которую следует удовлетворять свободно и деловито. Слом оказался слишком радикальным, и после революционного угара наступило время реакции и реабилитации чувств.

Луна с правой стороны

Сергей Малашкин1926

Кулацкая дочь Таня, с детства питающая отвращение к своей среде, становится комсомолкой. Партия направляет Таню учиться в город, где она заражается эксцессами «новой пролетарской нравственности»: комсомольцы курят «анаша», читают стихи Блока, справляют «афинские ночи» и кончают с собой от декадентской безысходности, забыв о долге перед обществом. Появление Таниного земляка, коммуниста Петра, целомудренно любящего её с юных лет, открывает ей глаза на глубину её падения. Автора резонансного романа волнует актуальный в его время вопрос «загнивания студенческой среды»: вину автор возлагает на отдельных мещан, хлынувших в город с окраин, которых он противопоставляет нравственно чистой фабрично-заводской молодёжи и прямо называет сторонниками Троцкого.

Циники

Анатолий Мариенгоф1928

1918 год, голод, разруха, насилие; на этом фоне разворачивается любовь Владимира и Ольги, которые по своей природе не могут отказаться от опасного декадентского стиля жизни — игры с огнём, ядовитого жизнетворчества. Герои не желают подчиняться времени, а пользуются его возможностями; с лёгкостью говорят о смерти близких и даже иногда способствуют ей. Истинной победительницей, живущей, изменяющей и умирающей с шиком, всегда выходит Ольга, а Владимиру остаются пассивная роль и отчаяние. Мучительный и игривый стиль этого романа конгениален саморазрушительному поведению героев; «Циники» не похожи ни на что в русской прозе своего времени.

Спекторский

Борис Пастернак1930

Роман в стихах, выросший из прозаической повести, был для Пастернака переходным этапом на пути от «заумной» лирики в эпическое, историческое измерение. Однако героем поэмы стал человек подчёркнуто частный, прячущийся от жизни. Действие охватывает шестилетний период, в который уложились Первая мировая война, две революции, Гражданская война, дважды сменилась власть в стране, но обо всех этих событиях автор демонстративно умалчивает, занимаясь отчасти любовной жизнью своего героя, отчасти — его пейзажными наблюдениями. Этот переусложнённый, по мнению многих современников и исследователей, текст стал для автора переломным: после «Спекторского» Пастернак продолжает экспериментировать с поэтическим эпосом и долгое время ищет в стихах «новой простоты», образцом которой становятся наконец стихи Юрия Живаго.

Перед восходом солнца

Михаил Зощенко1941

Исповедальную повесть «Перед восходом солнца» Зощенко считал главным своим произведением. В этой, против обыкновения, несмешной вещи он научным языком описывает, как многие годы боролся с «хандрой» (как сказали бы сегодня, клинической депрессией) и победил её силой разума — с помощью самоанализа, подкреплённого Фрейдом и Павловым. Для этого рассказчику пришлось сперва отказаться от традиционной ассоциации меланхолии с талантом и прочей устаревшей романтизации печали. Неврастении он находит объяснение в порочном «рефлексе» и пересматривает всю свою жизнь, чтобы понять, когда и почему этот рефлекс выработался. Попытка препарировать сложность человеческих чувств с помощью науки была типична для эпохи, прощавшейся с ностальгией по «декоративному» старому миру и ещё не вполне знавшей, как жить и чувствовать в новой советской действительности.