Новые сказы
Период Великих реформ Александра II, начиная с отмены крепостного права, создаёт новые социальные лифты и делает российское общество более разнородным. Россию ждёт капиталистическое переустройство, главная роль в котором достаётся средним сословиям. Возникает новый герой, новый язык — и новый автор. На первый план в литературе выходит профессиональная, в немалой степени разночинная интеллигенция, а инструментом создания характеров становится народная речь. Некрасов, Островский, Лесков, Мельников-Печерский, хотя и были дворянского происхождения, сами пробивали себе дорогу в жизни и своих купцов, духовенство, приказчиков, мелких чиновников и крестьян писали с натуры. Независимо от гражданских, художественных или моральных мотивов автора в новой сказовой прозе русский народ из традиционного объекта сострадания, умиления и этнографического интереса превращается в субъекта будущих общественных изменений — в русской литературе появляется полноправный Другой.
Воительница
Николай Лесков1866
На протяжении всей своей карьеры Лесков описывает замечательные русские судьбы: речь идёт вовсе не о великих или известных людях, но Лескову всякий раз удаётся увидеть в героях что-то национальное и при этом не стереотипное. Очерк «Воительница» посвящён кружевнице Домне Платоновне — женщине со сложным характером, знающей весь свет, уверенной в своей простоте и кротости и при этом сводне. Описание её разнообразных приключений выглядит как проба пера, прелюдия к «Очарованному страннику», но язык героини («Ух, уж на это меня взорвало! Сверзну я её, подумала себе, но удержалась») совершенно самодостаточен — перед нами один из лучших образцов русского сказа, в мастерстве которого Лескова никто не превзошёл.
Кавказский пленник
Лев Толстой1872
Хрестоматийный, изучаемый в школе рассказ Толстого — история попавших в плен к «татарам» русских офицеров Жилина и Костылина. Через девять лет после «Казаков» Толстой возвращается к кавказской теме, но рассказ разительно не похож на более раннюю повесть: он написан в нарочито простой, разговорной манере, больше всего напоминающей о бытовой сказке (собственно, уже по слову «татары», которым в просторечии называли не настоящих татар, а почти все кавказские народы, видно, что Толстого здесь интересует простота изложения, доступность самому широкому читателю). Рассказ, вошедший в «Азбуку», написанную Толстым для детей, знаменует его поворот к новой манере, но не лишён связи с более «высокой» литературой: история дружбы Жилина с девочкой Диной, скорее всего, отсылает к пушкинскому «Кавказскому пленнику».
Запечатлённый ангел
Николай Лесков1873
Рассказ каменщика из старообрядческой артели о спасении дивной иконы ангела: чтобы вызволить отобранную у них икону, староверы отправляются в дальнее путешествие и решаются на преступление, в котором им помогает англичанин. «Запечатленный ангел», вероятно, самый искусный пример лесковского сказа, отчасти потому, что имитация народной речи здесь сопряжена с этнографическим исследованием.
Очарованный странник
Николай Лесков1873
Из всех пёстрых лесковских героев самая яркая биография — у Ивана Северьяновича Флягина — крепостного, ставшего монахом. Между этими двумя состояниями, можно сказать — между двумя совсем разными людьми, — целая удивительная жизнь, в которой были убийство по неосторожности и забота о кривоногой девочке, участие в смертельной дуэли на плетях и десять лет татарского плена, роковая цыганка Груша и искушение мелкими бесенятами. Обо всём этом Флягин говорит простодушно, смешивая реальность с тем, что сейчас назвали бы паранормальными явлениями (отсюда и его «очарованность»). Перед нами, по сути, житие, рассказанное самим его героем, — один из немногих в XIX веке опытов в этом жанре, наследующий «Житию протопопа Аввакума». Характерно, что «Очарованный странник» входит в цикл под названием «Праведники».
Подробнее о книгеВ лесах
Павел Мельников-Печерский1874
Стилизованный под огромное устное повествование роман Мельникова-Печерского — о самостийной и богатой России, не затронутой, кажется, никакими внешними воздействиями: характерно, что роман начинается с пересказа легенды о граде Китеже. В семье купца-старообрядца Чапурина и в его окружении одна за другой разворачиваются любовные драмы; всё это происходит на фоне привольной жизни, в которой люди умеют договориться друг с другом и остаться не внакладе, умеют и проворачивать аферы. Сегодня «В лесах» читается — с поправкой на языковую специфику — как аналог мексиканского сериала на материале Заволжья XIX века. Как у многих мелодрам, у этой есть продолжение — менее удачный роман «На горах».
Кому на Руси жить хорошо
Николай Некрасов1877
Полиритмическая поэма, в которой Некрасов не раз обращается к народному стиху, задумывалась им как всеохватное произведение о русской жизни. Семеро крестьян из «Подтянутой губернии, уезда Терпигорева, Пустопорожней волости» спорят о том, кому же, собственно, хорошо жить на Руси, и решают обойти Русь, чтобы найти такого человека. В пути они видят много смешного и трагического, слышат легенды, объясняющие, почему на Руси плохо живётся всем. Выразителем русского счастья оказывается попович Гриша Добросклонов, будущий народный заступник и политзаключённый, сочиняющий гимны любви к убогой и обильной, могучей и бессильной Матушке Руси.
Подробнее о книгеЛевша
Николай Лесков1882
Самое известное произведение Лескова — притча на историческом материале, из которой можно вывести особенности русского характера, сочетающего удальство со скромностью, талантливость с бесталанностью (в изначальном, словарном значении этого слова — «неудачливость», «обделённость судьбой»). Тульский мастеровой Левша, подковавший механическую блоху, помогает России выиграть пари с Англией, но его собственное пари с английским шкипером оканчивается для него трагически. В «Левше» Лесков активно прибегает к одному из своих «фирменных» сказовых приёмов: искажает некоторые «учёные» слова, имитируя народную неграмотность (такое искажение называется эрратив) и заодно придавая этим словам новую «внутреннюю форму» — так появляются «мелкоскоп», «пуплекция», «буреметр» и «непромокабль».
Подробнее о книгеСказки для детей изрядного возраста
Михаил Салтыков-Щедрин1884 1886
Из всего написанного Салтыковым-Щедриным его сказки, что неудивительно, наиболее доступны для современного читателя: вечная щедринская проблематика страха и подчинения, глупости и самодурства здесь получает аллегорическое воплощение. Часто печатаемые как детская литература, самые знаменитые сказки Щедрина — «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Премудрый пискарь», «Самоотверженный заяц» — примыкают к корпусу наиболее едких его сатирических произведений. «Медведя на воеводстве» вообще можно счесть сверхкраткой версией «Истории одного города».
Много ли человеку земли нужно
Лев Толстой1886
Короткие произведения позднего Толстого отличаются ясной и прямолинейной фабулой, «лобовым» назидательным эффектом — но, кажется, нигде этот эффект не работает с такой силой, как здесь, хотя, казалось бы, Толстой всего лишь обыгрывает расхожую мрачную шутку. Историю о жадном крестьянине, которому позволили взять себе столько земли, сколько он сможет обежать за день, Джеймс Джойс называл величайшим рассказом в истории литературы.