В издательстве Ad Marginem вышел составленный и прокомментированный Константином Львовым сборник стихотворений Бориса Божнева — поэта первой волны эмиграции, которого считают духовной роднёй французских «проклятых поэтов». В книгу вошли избранные стихотворения 1920-х годов — причём некоторые из них публикуются впервые. О книге пишет наш редактор Лев Оборин. 

Лев Оборин: 

Божнев принадлежит к почти забытым поэтам своего поколения: участник группы «Через», куда с ним входил гораздо более известный «проклятый поэт» Борис Поплавский, он прожил трудную, но довольно долгую жизнь и больше всего запомнился своими первыми сборниками 1925 и 1927 годов. Третья книга уже прошла незамеченной, а последние свои сборрники Божнев выпускал в самиздатском виде. Его дебют, «Борьба за несуществованье», шокировал пуристов — один критик назвал стихи Божнева «писсуарной поэзией»: писсуары, а также общественные уборные и «навозные розы» в его стихах и впрямь встречаются. Так что общавшийся с французскими авангардистами Божнев, может быть следуя заветам Марселя Дюшана, решил превратить писсуар в фонтан — книга «Фонтан» действительно целиком посвящена этим сооружениям, их волнующим и свежим струям. Здесь критики, в том числе Владимир Набоков, были более благосклонны. Но понятно, что перед нами в первом случае не просто эпатаж, а во втором — не просто упражнение в медитации. В натурализме Божнева сердечная склонность к «изнаночной» эстетике связана с трудным культурным положением, в котором существовали поэты-эмигранты его поколения: усвоенный модернистский надлом прошёл через испытания, которые могли отнять всякую веру в человечество и благополучие. Описание городских ландшафтов, чужих, ставших принуждённо своими, в мрачных тонах и физиологических терминах — общая черта поэтики Ходасевича, Иванова, Одарченко; Божнев, размышляющий о «прогнивающей земле и безобразной заре», здесь не исключение. Классическая просодия становится вместилищем гнева и отчаяния:

Я не люблю оранжереи, 
Где за потеющим стеклом
Растенье каждое, жирея,
Зелёным салом затекло,

И к грядкам приникая ближе
Цветов прожорливые рты
Навозную вбирают жижу
В извилистые животы…

О, если бы стеблям высоким
При свете газовом не зреть,
Не пить химические соки
И за стеклом не ожиреть,

А солнечный остроконечник
Очистил бы своей водой
Благоухающий кишечник
Цветов пресыщенных едой…

И, однако, вот типичное восьмистишие из «Фонтана» — той точки, в которой Божнев достиг наибольшего отрешения от привычного макабра: 

Взгляни на льющийся алмаз,
Блестящий многоцветным роем —
Лазурь и солнце сотни раз
Преломлены его игрою…

Сияньем брызгая вокруг,
Он ослепительный и чистый,
И вправленный в гранитный круг,
Переливается лучисто…

Неудивительно, что это понравилось Набокову. То есть перед нами разный поэт. Хорошо, что есть возможность исправить его непрочитанность. 

В «Азбуке-Классике» вышло переиздание книги XIX века «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» — произведения неизвестного автора или нескольких авторов. Оно оказало большое влияние на читателей в России и за рубежом; среди тех, на кого книга произвела впечатление, был даже Джером Дэвид Сэлинджер. По просьбе «Полки» о книге рассказывает редактор переиздания Людмила Ворончихина. 

Людмила Ворончихина: 

«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» — книга необычная. На протяжении второй половины девятнадцатого века эти тексты распространялись в рукописном и печатном виде. В числе возможных авторов назывались известные настоятели монастырей, старцы и даже сам святитель Феофан Затворник. 

Сюжет «Откровенных рассказов» довольно прост: некий странник путешествует по дорогам Святой Руси, встречает самых разных людей и ведёт с ними душеполезные беседы. Стремясь постичь слова апостола Павла, призывавшего непрестанно молиться, он перечитывает Библию, наставления Святых Отцов и мало-помалу овладевает духовной наукой «умного делания» — неустанной сердечной молитвы. Книга написана красивым, образным языком и подчинена особому ритму, который напоминает неспешную походку странствующего человека. 

Интересно, что книга была переведена на многие языки и оказала существенное влияние на западную культуру. Например, она играет важную роль в повести Сэлинджера «Фрэнни и Зуи». Как писал архимандрит Киприан в 1948 году в предисловии к переизданию «Откровенных рассказов», «в значительной степени успех этой книжки объясняется её внешними качествами, вполне соответствующими и её внутреннему содержанию… Эта книга написана живым, народным и правильным русским языком… Но гораздо важнее этой внешней стороны самое внутреннее содержание книги. Это — путь странника по бесконечным дорогам, большакам и просёлкам Святой Руси, которой теперь нет и которой, вероятно, никогда больше и не будет».

В лейпцигском издательстве ISIA Media вышла первая книга совместного проекта с электронной библиотекой ImWerden — факсимильный репринт последнего прижизненного сборника рассказов Тэффи. Оригинал был выпущен в 1952 году нью-йоркским Издательством имени Чехова — одним из пионеров и флагманов русскоязычного тамиздата. Сегодня, в новый век тамиздата, память об изданиях прошлого становится только важнее. Мы попросили рассказать о проекте основателя библиотеки ImWerden Андрея Никитина-Перенского. 

Андрей Никитин-Перенский:

Сегодня мы наблюдаем заметный рост интереса к печатным книгам. Для русских зарубежных издательств, наряду с публикацией современных авторов, естественным и важным делом становится возвращение в печатный облик классической литературы XX века.

Я — создатель электронной библиотеки с 25-летним стажем и собиратель книг. Мой коллега Сергей Поройков — издатель с 30-летним опытом книгораспространения за рубежом и коллекционер. Почти одновременно у нас возникла идея возродить в печатном виде редкие издания русского зарубежья — книги, ценность которых определяется не только содержанием, но и художественным оформлением, а также тем, что это прижизненные издания, подготовленные и одобренные самими авторами.

Мы говорим именно о репринтах, с бережным сохранением орфографии, особенностей набора и оригинального дизайна обложки. Главным препятствием, конечно, является вопрос авторских прав: несмотря на то что наш проект не преследует коммерческих целей, права авторов и их наследников должны быть соблюдены безусловно. Именно поэтому пришлось отказаться от идеи переиздания большинства писателей русского зарубежья XX века.

Начать мы решили с Тэффи. Хотя её книги в последние годы выходили достаточно часто, речь в данном случае идёт о её последнем прижизненном издании — своеобразном творческом завещании. В таком виде, отдельной книгой, оно ещё не переиздавалось, а оригиналы сегодня редки и зачастую дошли до нас в ветхом состоянии, так как были активно читаемы.

Эта книга — лишь первый опыт. В ближайших планах — значительный корпус прижизненных изданий Бунина, а затем и других авторов, чтобы в итоге создать целую библиотеку переизданий русского зарубежья XX века. Для такой работы необходимы подлинники, однако многие книги первой половины прошлого столетия дошли до нас в плачевном состоянии. В этих случаях, вероятно, придётся не ограничиваться репринтом, а готовить новые наборы текста, чтобы сохранить для читателя и содержание, и достойное качество издания.

«Азбука» переиздала посмертный сборник текстов Сергея Курёхина — выдающегося музыканта и композитора, основателя «Поп-механики». Сюда входят его теоретические (если это слово вообще к Курёхину применимо) статьи, «Интервью с самим собой», либретто оперы, заявка на эзотерический документальный сериал о музыке… Для «Полки» о книге рассказывает редактор серии «Голоса» Мария Нестеренко.

Мария Нестеренко: 

Сергей Курёхин — человек-оркестр, человек эпохи Возрождения, музыкант, художник (в широком смысле этого слова), актёр, маг и… писатель. Нельзя сказать, что писательство было для него чем-то магистральным. Скорее это побочный продукт его прочей деятельности. В сборник, впервые изданный в 1997 году, вошли тексты разных жанров. Здесь есть и интервью с самим собой, и путевой очерк, и сценарии. Курёхин выстраивал свой миф бескомпромиссно и бесстрашно. Он — тот самый трикстер, который отвечает за то, чтобы культура не превратилась в забронзовевший памятник самой себе. И в текстах эта сторона Капитана тоже раскрыта сполна. Отдельно хочется упомянуть статью «Морфология Поп-механики», которая отсылает к знаковой работе В. Я. Проппа «Морфология (волшебной) сказки». В ней тоже есть блистательная игра, но в большей степени это текст серьёзный, действительно объясняющий устройство главного детища Курёхина.