Леонид Добычин

Город Эн

1935

Хроника взросления в российской провинции на закате империи. Повесть написана в новаторской модернистской оптике — как перечень самых элементарных событий и впечатлений детства. На заре эпохи соцреализма эксперимент оказывается неуместным — книгу громят за формализм и надолго забывают.

комментарии: Валерий Шубинский

О чём эта книга?

«Город Эн» Леонида Добычина — книга, формально принадлежащая к жанру романа воспитания. Это рассказанная от первого лица история детства и отрочества героя, проходящих в начале XX века в маленьком городке на западе Российской империи. По существу же перед нами уникальный художественный эксперимент — попытка совершенно по-новому описать отношения человеческого сознания с окружающим миром и исторической реальностью.

Леонид Добычин. 1920-е годы

Когда она написана?

Первые упоминания о замысле повести (или маленького романа) появляются в 1926 году в письмах Добычина к писателю Михаилу Слонимскому; в это время Добычин жил в Брянске, служил в Губпросвете. Жил в одной комнате с матерью и сёстрами и с трудом выкраивал время для литературного труда. Тем не менее именно там (до 1927 года) написана большая часть рассказов Добычина. Систематическая работа над повестью начинается в 1928 году, затем после перерыва возобновляется в 1932-м. Однако к лету 1933-го было написано лишь 10 из 34 глав. Завершён «Город Эн» был после переезда в 1934 году в Ленинград, когда Добычин, освобождённый от изматывающей службы, смог сосредоточиться на литературной деятельности.

Бестолковщина, отражённая в дневнике, так чудовищна, так грандиозна, что вся повесть приобретает фантастический оттенок: забываешь бытовые детали, читаешь, как сказку

Георгий Адамович

Как она написана?

«Город Эн» — уникально построенный текст, в котором «наивная» фиксация мельчайших примет провинциального быта позволяет создать конспективную панораму эпохи. Ничтожные изменения, происходящие в «малом мире», где существует сам герой — постепенно взрослеющий мальчик, его родители, их знакомые (Александра Львовна Лей, семьи врача Кондратьева и инженера Карманова), оказываются связаны с грандиозными событиями, происходящими в «большом мире» в 1900-е — потрясениями российской и мировой истории, культурными и техническими новациями. При этом по сути сам «малый мир» не меняется, сохраняет свою уютную и тоскливую стабильность; таким же стабильно-инфантильным, несмотря на внешнее мужание, остаётся сознание героя-рассказчика.

С одной стороны, герой по-детски сентиментален, с другой — интонация повествования довольно отстранённая: о своих переживаниях герой-рассказчик говорит как бы из будущего, из другого мира. Финал книги — переход в это иное, взрослое состояние.

Гимназисты Первой киевской гимназии во время урока географии. 1890–1900-е годы

Что на неё повлияло?

В «Городе Эн» есть прямые отсылки к русской классике: прежде всего к Гоголю («Мёртвые души»), Чехову («Степь»), а также Пушкину и Достоевскому. Современники отмечали связь повести с автобиографической прозой Анатоля Франса и русских символистов (особенно «Котиком Летаевым» Андрея Белого). Наконец, уже первым читателям были очевидны параллели с эпопеей Пруста (особенно «По направлению к Свану») и «Портретом художника в юности» Джойса.

Как она была опубликована?

Впервые отрывок, озаглавленный «Начало романа», был напечатан в журнале «Красная Новь» (1934, № 5). Полностью повесть издана в 1935 году в издательстве «Советский писатель».

Леонид Добычин. Около 1917 года
Издательство «Советский писатель». Москва, 1935 год

Как её приняли?

Ещё в рукописи «Город Эн» вызвал большой интерес в литературной среде. По свидетельству А. Н. Толстого, Добычину «говорили, что его книга создаст эпоху, что ею он опрокинет с дюжину литературных столпов». Но после выхода книги её поклонники (по цензурным условиям и в силу сложившейся в начале 1936 года литературно-общественной ситуации) не смогли публично высказать свои восторги — тогда как официальная критика сразу же обратила на неё недоброжелательное внимание.

Наиболее благоприятная рецензия (напечатанная в «Литературном современнике», 1936, № 2) принадлежала Н. Степанову. При публикации хвалебные эпитеты были удалены редакцией, но и в напечатанном тексте видны симпатия и интерес: «Своеобразие Добычина в авторском невмешательстве. <...> Жизнь течёт своим естественным порядком, попадая время от времени в его поле зрения. Читая Добычина, как будто перелистываешь семейный альбом, передающий быт той эпохи с точностью, которая кажется даже несколько утрированной...» Степанов отмечал, что «наряду с приглушённой иронией через всю книгу Добычина проходит и затаённая где-то в глубине её лирическая нота», но был вынужден закончить рецензию строго: «Книга Добычина принадлежит к числу книг экспериментальных, рассчитанных на узкий круг «любителей». Однако в «экспериментальности» Добычина много — от формалистических ухищрений и объективизма».

В «Городе Эн» Добычин взял материал, который соответствует его манере. Эта манера — инфантильность

Константин Федин

Другие рецензенты были гораздо резче: С. Герзон писал в журнале «Октябрь», что «Добычин… импортирует из прошлого как драгоценность весь замкнутый мир одиночки», и характеризовал его книгу как «хилое, ненужное детище, весьма далёкое от советской почвы» 1 Герзон С. Об эпигонстве // Октябрь. 1936. № 5. С. 214–215.. Зелик Штейнман в «Литературном Ленинграде» с издёвкой писал о методе нанизывания образов в прозе Добычина и утверждал, что «Город Эн» — «сборник литературных трюков… которые откровенно противоположны методу социалистического реализма» 2 Штейнман З. Исторический импрессионизм // Литературный Ленинград. 1936. № 9. С. 3..

В то же время на «Город Эн» обратил внимание один из виднейших критиков русского зарубежья Георгий Адамович, который, в частности, писал: «Невозмутимость тона неизменна, постоянна. А бестолковщина, отражённая в дневнике, так чудовищна, так грандиозна, что вся повесть приобретает фантастический оттенок: забываешь бытовые детали, читаешь, как сказку» ( «Последние новости», Русскоязычная газета, издававшаяся в Париже с 1920 по 1940 год. Считалась самым влиятельным и популярным изданием русской эмиграции. С 1921 года и вплоть до закрытия главным редактором газеты был Павел Милюков, историк, лидер Конституционно-демократической партии. Каждый четверг в «Последних новостях» выходила «литературная страница», в ней печатались произведения Бунина, Набокова, Ремизова, Тэффи, Саши Чёрного. 23 апреля 1936 года). Критик выражал надежду прочитать в будущем произведения Добычина «на современные темы», — видимо, он не знал его рассказов и не слышал про его исчезновение.

Роковую роль в судьбе Добычина сыграло публичное обсуждение его повести в ходе развернувшейся в марте 1936 года «дискуссии о формализме». В разгар травли писатель исчез, — предположительно, покончил с собой.

Витрины Литейного проспекта в Санкт-Петербурге. Мир главного героя романа — это мир городских улиц начала XX века, с продуктовыми лавками, киосками, вывесками, витринами магазинов

Что было дальше?

Упоминания о Добычине и — изредка — републикации отдельных рассказов начинаются с 1960-х. «Город Эн» был перепечатан в 1988 году в журнале «Родник» (№ 8) и вошёл в однотомник писателя (1989). С тех пор было много переизданий и переводов на иностранные языки. Повести посвящено несколько десятков статей, опубликованных, в частности, в регулярных «Добычинских сборниках», в сборнике «Писатель Леонид Добычин. Статьи, воспоминания, письма» (1996) и других изданиях.

Обёртки конфет. Конец XIX — начало XX века

Почему повесть называется «Город Эн»?

Действие многих произведений классической русской литературы, от Гоголя («Мёртвые души») до Ильфа и Петрова («Двенадцать стульев»), происходит в «городе N.» (от латинского Nomen — имя, название). Бывают и вариации: например, русифицированный Энск в «Двух капитанах» Каверина. В повести Добычина, когда речь заходит о «Мёртвых душах», также используется русская транскрипция. Для героя-рассказчика «город Эн» из «Мёртвых душ» кажется (в полном противоречии с общепринятой трактовкой гоголевского текста) обителью взаимной нежности и благоденствия, желанной страной, предметом грёз. Вот один из примеров инфантильной «бестолковщины» (по слову Георгия Адамовича), скрашенной простодушной сентиментальностью:

«Я взял книгу и читал, как Чичиков приехал в город Эн и всем понравился. Как заложили бричку и отправились к помещикам, и что там ели. Как Манилов полюбил его и, стоя на крыльце, мечтал, что государь узнает об их дружбе и пожалует их генералами.

<…>

Мы могли бы купить себе бричку и покатить в город Эн. Там нас полюбили бы. Я подружился бы там с Фемистоклюсом и Алкидом Маниловыми».

Впрочем, это не так уж далеко от той интерпретации «Мёртвых душ», к которой склонялись в своё время критики-славянофилы. Например: «…Манилов, при всей своей пустоте и приторной сладости имеющий свою ограниченную, маленькую жизнь, но всё же жизнь, — и без всякой досады, без всякого смеха, даже с участием, смотришь, как он стоит на крыльце, куря свою трубку, а в голове его и бог знает что воображается, и это тянется до самого вечера» ( Константин Аксаков Константин Сергеевич Аксаков (1817–1860) — публицист, литературовед, идеолог славянофильства, член важной литературной династии XIX века. Аксаков сотрудничал с журналами «Москвитянин», «Русская беседа», газетой «Молва», писал стихи и драму. Известность получила его полемика с Белинским по поводу «Мёртвых душ» Гоголя. История России, по мнению Аксакова, принципиально отличается от истории европейских стран: русский народ не конкурировал за власть, а мирно сосуществовал с государством, однако это равновесие нарушили реформы Петра I. Философ Владимир Соловьёв называл Аксакова «самым восторженным и прямолинейным из славянофилов».).

В то же время «город Эн» — это и тот не названный прямо город, в котором происходит действие повести.

Магазин и склад вин «Латипак». Санкт-Петербург, 1913 год

Где и когда происходит действие повести?

Город, в котором живёт юный герой-рассказчик, находится на реке Двине (которая несколько раз упоминается в тексте), неподалёку от Риги, «курляндского берега» и Полоцка. Очевидно, что это Двинск (Даугавпилс), в котором Добычин с родителями жил в 1896–1911 годах. Городская топография Двинска воспроизведена в повести с большой точностью. Характерен национальный и конфессиональный состав действующих лиц, среди которых кроме русских (православных) также католики (поляки и литовцы), евреи, протестанты (латыши, немцы), униаты (белорусы), татары.

В 21-й главе герой ездит в Крым, в Севастополь и Евпаторию (названные по имени). Это единственный раз, когда действие выносится за пределы города и его окрестностей. Начинается оно, предположительно, в 1901 или 1902 году и заканчивается весной 1911-го: датировка основана на упомянутых в тексте исторических событиях.

Борисоглебский собор в Двинске (современный Даугавпилс, Латвия). Двинск, где Добычин жил в 1896–1911 годах, стал прототипом «города Эн»

Станция Двинск. Начало XX века

pastvu.com

Какие исторические события упоминаются или отражаются в повести?

«Дело Дрейфуса» (гл. 3); появление в быту каучука (там же); восшествие на британский престол Эдуарда VII (гл. 7): Русско-японская война (гл. 13–17); убийства Плеве и великого князя Сергея Александровича (гл. 14, 16); революция 1905 года (гл. 17); открытие Государственной думы (гл. 18); появление кинематографа (гл. 22–23); установление конституционной монархии в Турции (гл. 27); столетний юбилей Гоголя (гл. 28); смерть Льва Толстого (гл. 32); 50-летие отмены крепостного права (гл. 34). Проекция этих событий на жизнь героя и его знакомых оказывается иногда драматической (гибель инженера Карманова, отца одного из друзей рассказчика, убитого неизвестно кем на улице) или по крайней мере сюжетно значимой (отъезд Александры Львовны на войну в качестве сестры милосердия), иногда же проявляется в опереточно-бытовой форме (пепельница «Дрейфус читает журнал»).

Действия взрослых героев и их поверхностные политические взгляды находятся в забавном противоречии: «У маман тоже бывали иногда забастовки. Она была «правая», но бастовала охотно. Она рассказала мне раз, что начальник её был на митинге и решил не ходить туда больше, потому что, пока он там был, он там чувствовал, что соглашается с непозволительными рассуждениями. Мы похвалили его».

Круг чтения героев тоже несёт на себе яркий отпечаток эпохи (от юмориста Николая Лейкина, Николай Александрович Лейкин (1841–1906) — издатель, автор юмористических очерков. С 1882 по 1905 год Лейкин издаёт и редактирует популярный юмористический журнал «Осколки», свои первые рассказы в нём печатал Антон Чехов. Лейкин был плодовитым писателем, он написал почти десять тысяч очерков-сценок; его самое известное произведение — «Наши за границей» (1890), сатирическое описание путешествия купеческой пары по Европе. Корней Чуковский использовал термин «лейкинщина» для описания юмора вульгарного и незамысловатого. а позднее журнала «Сатирикон» Сатирический журнал, издававшийся с 1908 по 1914 год в Санкт-Петербурге. Главным редактором был Аркадий Аверченко. В 1913 году из-за конфликта с владельцем Аверченко вместе со всей редакцией покинули журнал и начали издавать «Новый Сатирикон». В 1918 году журнал был закрыт, а большинство его авторов оказалось в эмиграции. В 30-х и 50-х годах было несколько попыток возродить журнал за границей. — до Ницше). В числе литературных произведений, которые читают герои, упоминается, между прочим, книга Корнея Чуковского (близкого знакомого и корреспондента Добычина) «Нат Пинкертон и современная литература» (1908).

Карикатура на тему Русско-японской войны. Начало XX века. Война с Японией несколько раз упоминается в «Городе Эн»: «Надо больше есть риса, — говорила теперь за обедом маман, — и тогда будешь сильным. Японцы едят один рис — и смотри, как они побеждают нас»
Завтрак казака. Плакат 1900 года

Rykoff Collection/Corbis via Getty Images

Насколько автобиографичен «Город Эн»?

Герой — ровесник Добычина (родившегося в 1894 году), он сын врача, умирающего в 1902-м (это тоже автобиографично). Но, в отличие от Добычина, у которого было два брата и две сестры, герой — единственный сын в семье. Его мать служит на телеграфе — мать самого писателя работала акушеркой; её профессия «отдана» другому персонажу повести, Александре Львовне Лей.

Разумеется, читателю обо всех этих совпадениях и несовпадениях было неизвестно, но они позволили Добычину выстроить необходимую психологическую дистанцию по отношению к герою. Если мы сравним текст романа с некоторыми письмами взрослого Добычина, мы легко увидим отдельные интонационные совпадения. Но там, где у самого писателя очевидно ироническое остранение, Остранение — литературный приём, превращающий привычные вещи и события в странные, будто увиденные в первый раз. Остранение позволяет воспринимать описываемое не автоматически, а более осознанно. Термин введён литературоведом Виктором Шкловским. его герой простодушно-серьёзен.

Магазин фруктов. Санкт-Петербург, начало XX века

Кто такой А. П. Дроздов и почему повесть посвящена ему?

Александр Павлович Дроздов — сосед Добычина по коммунальной квартире, молодой рабочий, предмет горячей привязанности писателя. По меньшей мере два произведения Добычина — «Дикие» и «Шуркина родня» — основаны на разговорах с Дроздовым (рассказ «Дикие» даже подписан двумя именами). В этих произведениях отражён быт иного социального слоя — слободского мещанства, резко отличного по своим культурным навыкам от городской мелкой буржуазии. Повесть «Шуркина родня» — в каком-то смысле парная к «Городу Эн». Это тоже история взросления подростка, но в иной среде и на ином историческом фоне — во время Гражданской войны.

Гостиница «Санкт-Петербург», Евпатория. Открытка начала XX века. Действие романа выносится за пределы «города Эн» всего один раз, когда главный герой уезжает в Крым

Морская улица в Евпатории. Открытка начала XX века

В чём своеобразие психики героя-повествователя?

Герой наделён чертами, которые в наше время могли бы назвать аутическими. Он как будто совсем не рефлексирует, не осознаёт и не описывает никаких иерархических или причинно-следственных отношений между событиями. Он читает огромное количество книг (причём это книги взрослые, «не по возрасту»), но не приобретает из них знания о взаимосвязи явлений и не проецирует их на окружающий мир. Он отождествляет имя автора и название книги — характерная инфантильная черта («книга «Чехов»). В результате мир предстаёт «остранённым», Остранение — литературный приём, превращающий привычные вещи и события в странные, будто увиденные в первый раз. Остранение позволяет воспринимать описываемое не автоматически, а более осознанно. Термин введён литературоведом Виктором Шкловским. неожиданным.

Нельзя забывать, что такого рода демонстративная инфантильность, отказ от «понимания» окружающего и разумного взаимодействия с ним иногда были в 1920–30-е годы формой психологической самозащиты для «бывших людей» Граждане, потерявшие свой социальный статус после Октябрьской революции. К этой категории относились аристократы, чиновники, офицеры, священнослужители, купцы и другие представители «эксплуататорского класса». Выражение вошло в обиход после публикации одноимённого рассказа Максима Горького в 1897 году. В 1935 году НКВД провело операцию «Бывшие люди», в ходе которой из Ленинграда было депортировано 11 тысяч человек, из Ленинградской области — более 22 тысяч. и что такой человеческий тип присутствует в прозе этой эпохи (зощенковский Мишель Синягин, Локонов в «Гарпагониане» Вагинова). У героя «Города Эн» эти черты тоже могут быть защитными — как проявление подспудного страха перед взрослым миром, перед неумолимо наступающей историей, перед будущим.

«Утром мутного, с низкими тучами и мелкими брызгами в воздухе, дня мы узнали, что умер Толстой», — вспоминает рассказчик в «Городе Эн»

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Журнал «Сатирикон», № 6, 1908 год. Герой романа знакомится с «журнальчиками «Сатирикон» и находит их чрезвычайно интересными

Государственная публичная историческая библиотека

Как язык «Города Эн» связан с личностью героя и сюжетом?

Повесть написана ритмически равномерными короткими фразами, с минимальным количеством придаточных предложений и эпитетов — языком практически детским, даже не подростковым. Синтаксис, характерный для речи героя, не допускает не только анализа событий, но даже резких эмоциональных оценок. В нём нет той экспрессии, которая в рассказах Добычина возникает благодаря ещё более коротким фразам и подвижному ритму. В «Городе Эн» у читателя возникает ощущение однородного и равномерного течения времени, хотя в восприятии героя оно то ускоряется, то замедляется.

Для обозначения персонажей и реалий настойчиво используются одни и те же слова и (или) речевые блоки, заимствованные героем из языка окружающих и никак не преображённые его сознанием. В повествовании фигурирует, например, «Пётр к-ц Митрофанов», торгующий «религиозными предметами». Как отмечает С. Шиндин, «механизм мышления героя объединяет сам объект и его вербальное обозначение»: скажем, хозяйка лавки настойчиво именуется «Л. Кусман» (с инициалом!), поскольку именно это написано на её вывеске.

Зрители на соревнованиях по стрельбе. Деревня Химка, Московская губерния, 1899 год

Почему в повести так много вещей?

Уже в первых главах бросается в глаза обилие мелких «вещных» деталей. Незначительные объекты, передающие колорит эпохи, присутствуют почти в каждом абзаце: резиновые пояса с пряжками «паж», вывески с коричневыми индейцами, детские шляпки с зелёными пёрышками, открытки с «оркестром из ангелов». Большинство этих предметов не описывается подробно — они лишь упоминаются. Эти вещицы задают масштаб того «маленького мира», в котором проходит жизнь героев. Рассказчик смотрит на них отнюдь не глазами смакующего коллекционера: он принципиально не отличает большое от малого, вечное от временного и живописует мир в мелких деталях, как старательный художник-примитивист.

Настольная игра «Пузеля» (пазлы). Конец XIX века

Настольная игра «Воздушный бой». 1910 год

Как отражается в повести эротическое взросление героя?

Герой вместе со своими сверстниками проходит — всё так же пребывая как бы в полусне — разные этапы эротического взросления: разговоры о «глупостях», влюблённость в Тусеньку-Натали, невинный флирт с «барышнями» (Стефания Грикюпель, Луиза Кугенау-Петрошка), несостоявшееся свидание с Ольгой Кусковой, интерес к «тайнам» Подольской улицы, где, судя по тексту, располагаются бордели. На обочине сюжета разворачивается мещанская драма Кусковой, её связь с Сержем Кармановым и гиньольная гибель (в расстроенных чувствах она «отправилась на железнодорожную насыпь, накинула полотняный мешок себе на голову и, устроясь на рельсах, дала переехать себя пассажирскому поезду»).

Между тем отношение рассказчика к друзьям-мальчикам (Сержу, Андрею Кондратьеву, Ершову, Пейсаху Лейзераху) гораздо эмоциональнее, чем к девушкам. Повесть проникнута довольно отчётливым духом отроческого гомоэротизма.

Открытка XIX века

Почему Тусенька по ходу повествования превращается в Натали?

В одном из эпизодов герой описывает репетицию домашнего спектакля о жизни Пушкина: гимназист Коля Либерман играет в нём Пушкина, а гимназистка Софи Карманова — Наталью Николаевну. Герой не раз возвращается в мыслях к этой репетиции, вспоминает, как Софи стояла перед Либерманом на коленях и восклицала: «Александр, прости меня!»

Именно под влиянием этой пьесы рассказчик про себя называет предмет своей влюблённости, Тусеньку Сиу, Натали. Если отсылка к Гоголю в названии повести носит парадоксальный и двусмысленный характер, отсылка к Пушкину и его судьбе вообще оказывается гротескной: герой в каком-то смысле проецирует на себя трагический миф о гибели поэта, но воспринимает этот миф через малограмотную пьесу, возможно переводную. По мнению филолога Александры Петровой, Добычин отсылает либо к пьесе итальянского драматурга Пьетро Коссы «Александр Пушкин», либо к «Смерти Пушкина» Николая Никитича Лернера (не путать с пушкинистом Николаем Осиповичем Лернером). В цитируемом Добычиным монологе есть прямые текстуальные совпадения с обоими произведениями. Впрочем, пьеса Лернера была опубликована лишь в 1928 году и исполняться в начале века не могла. Тем не менее Добычин вполне мог воспользоваться лернеровским текстом для создания обобщённого образа драматургической поделки, посвящённой дуэли и гибели Пушкина (такие сочинения были широко распространены после пушкинского юбилея 1899 года). Пьеса Коссы, изобилующая фактическими ошибками и тем, что называют развесистой клюквой, была издана в переводе на русский в 1900 году.

В чём смысл финала повести и как его можно интерпретировать?

Герой, не догадывавшийся о своей близорукости, надевает очки, видит вещи в неизвестных ранее подробностях и осознаёт, что до сих пор всё видел «неправильно». Возможно, этот эпизод метафорически означает потерю интеллектуально-эмоциональной невинности, шаг к осознанию «взрослого» мира, к рефлексии. Интересные аналогии — рассказ Бабеля «Линия и цвет» (1923) и эпизод из мемуаров Ремизова «Подстриженными глазами» (опубликованы в 1951-м). В рассказе Бабеля носителем «слепого», «расплывчатого» зрения оказывается обречённый на поражение Керенский, который сознательно не хочет видеть реальность такой, какова она есть, полагает, что его близорукость даёт ему свободу. У Ремизова обретение «ясного зрения» означает утрату фантастичности и дерзости детского мира. У Добычина вопрос о том, что может принести эта своеобразная инициация, остаётся открытым.

Акционерное общество «Граммофон», Санкт-Петербургское отделение. 1910 год

Какую роль в «Городе Эн» играет религия?

Описания религиозных обрядов и конфликтов занимают немало места в повести. Религиозная тема проникает даже в отношения хозяев и прислуги. Характерная для Западного края юдофобия, напряжение между православными и католиками изображаются предельно отстранённо, безоценочно.

При этом в сознании героя «высокий» мифологический пласт непосредственно проецируется на бытовую реальность и травестируется. Например, рассказ о крестных муках ассоциируется со страданиями шестиклассника Васи Стрижкина, который «во время физики… закурил сигарку и с согласия родителей был высечен». Далее тот же Вася ассоциируется с иконописным Иоанном Богословом и становится предметом первого «обожания» героя; характерно, что герой, хороня отца и глядя на распятие, думает о том, что «и Вася страдал». Изображение танца Саломеи Иудейская царевна. Мать Саломеи, Иродиада, состояла в любовной связи с Иродом Антипой, братом своего мужа. Блуд Иродиады обличал Иоанн Креститель, за что его заключили в темницу. Согласно Писанию, на пиру в честь Ирода Антипы Саломея исполнила такой страстный танец, что царь пообещал выполнить любое её желание. По указанию матери Саломея попросила убить Иоанна Крестителя, и девушке принесли голову проповедника на блюде. на росписи в часовне наводит героя на мысль, что «так, может быть, перед отчимом танцевала когда-то Софи».

Окружающие тоже иногда воспринимают Священную историю вполне по-бытовому, не ощущают границы бытового и мифологического планов. Так, один из персонажей, слушая граммофон, выражает сожаление, «что наука изобрела это поздно: а то мы могли бы сейчас слышать голос Иисуса Христа, произносящего проповеди».

Таким образом, высокий миф снижается — но одновременно бытовая провинциальная реальность мифологизируется. Взросление героя означает выход из наивно-мифологического пространства. Одновременно это означает разрыв с религией. Герой с радостью поздравляет себя с тем, что «последнее в моей жизни говенье прошло».

Открытки XIX века

Как дискуссия вокруг «Города Эн» привела к гибели автора?

С началом кампании по борьбе с формализмом Формализм — концепция в искусстве, согласно которой именно форма произведения определяет его художественную ценность. В Советском Союзе термин превратился в идеологическое клеймо. Кампания по борьбе с формализмом началась в 1936 году вместе с разгромной статьёй об опере Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», вслед за ней появились публикации, критикующие формалистский подход в балете, архитектуре, изобразительном искусстве. В 1939 году Всеволод Мейерхольд, выступая на съезде режиссёров, закончил свою речь словами: «Охотясь за формализмом, вы уничтожили искусство». Через несколько дней режиссёра арестовали, в 1940 году — расстреляли. Добычин, автор антропологически чуждый советскому литературному процессу и притом почти не имевший дружеских связей в ленинградской литературной среде, был сделан «козлом отпущения». 25–27 марта в течение трёх дней «Город Эн» громили на заседаниях ленинградского отделения Союза писателей.

Первоначально некоторые из выступавших проявили либерализм. Писатель Константин Федин отметил: «В «Городе Эн» Добычин взял материал, который соответствует его манере. Эта манера — инфантильность». Однако «в этой манере можно написать одну книгу — о детстве, но эта манера перестанет звучать, как только автор возьмётся за другой материал. Добычину следует бежать от своей страшной удачи. Он должен добиться крутого перелома в своей работе». Михаил Слонимский Михаил Леонидович Слонимский (1897–1972) — писатель, один из членов литературного кружка «Серапионовы братья». Слонимский был секретарём Максима Горького и Корнея Чуковского. В 1922 году вышла его первая книга «Шестой стрелковый», сборник рассказов о Первой мировой войне. В 1926 году выпускает роман «Лавровы», в 1930 году — «Фома Клешнев». После войны издал ещё четыре романа. В 70-х работал над дневниками, куда вошли воспоминания о «Серапионовых братьях», Александре Грине, Евгении Шварце и многих других участниках литературной жизни того времени. заявил: «Добычин взял материал, уже обработанный в литературе, и показывает его иными приёмами. Имеется смычка манеры письма с материалом». Однако и он прибавил, что писателю «не надо бояться трудного пути, ведущего к новому материалу». Оба, в целом благожелательно оценив книгу Добычина, сошлись в том, что она «останется в литературе лишь как экспериментальное произведение». Литературовед Д. Мирский Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890–1939) — публицист и литературовед. До эмиграции Святополк-Мирский выпускает сборник стихотворений, участвует в Первой мировой войне и в Гражданской войне на стороне Белого движения. В эмиграции с 1920 года; там издаёт «Историю русской литературы» на английском языке, увлекается евразийством и учреждает журнал «Вёрсты». В конце 20-х годов Святополк-Мирский интересуется марксизмом и в 1932 году переезжает в СССР. После возвращения он подписывает свои литературоведческие работы как «Д. Мирский». В 1937 году его отправляют в ссылку, где он погибает. обратил внимание на «фрейдистский подтекст» повести.

Однако эти спокойные голоса были заглушены резкими политизированными выпадами. Разговор о повести Добычина начал критик Ефим Добин: «Когда речь идёт о концентратах формалистических явлений в литературе, в качестве примера следует привести «Город Эн» Добычина... «Город Эн» — любование прошлым, причём каким прошлым? Это — прошлое выходца самых реакционных кругов русской буржуазии — верноподданных, черносотенных, религиозных».

Книга Добычина — хилое, ненужное детище, весьма далекое от советской почвы

С. Герзон // журнал «Октябрь»

Не мягче было выступление выдающегося литературоведа Наума Берковского:

«Беда Добычина в том, что вот этот город Двинск 1905 года увиден двинскими глазами, изображён с позиций двинского мировоззрения. Добычин — это такой писатель, который либо прозевал всё, что произошло за последние 19 лет в нашей стране, либо делает вид, что прозевал. Самый факт, который лежит в основании добычинской прозы, — это гегемония всяческого имущества, имущественной дребедени, символа имущества. Этот профиль добычинской прозы, — это, конечно, профиль смерти…»  

Ранимый, не готовый к политически окрашенной травле Добычин пережил тяжёлое потрясение. 28 марта, отдав некоему «Морскому» (псевдоним осведомителя НКВД) ключ от своей комнаты и членский билет Союза писателей, он исчез в неизвестном направлении (как предполагают, покончил с собой).

Исчезновение Добычина — не менее громкий «литературный факт», чем его повесть. Неясность его судьбы создаёт почву для творческой фантазии других авторов. Так, в «Неизвестном письме писателя Л. Добычина Корнею Ивановичу Чуковскому» (2012) Олега Юрьева реконструируется альтернативная судьба Добычина, который работал счетоводом в совхозе «Шушары», дожил до ста лет, во время и после войны вынужденно побывал в Новгороде, в Германии и в казахстанской ссылке, встречался с самыми разными писателями (от Александра Солженицына до Сергея Вольфа Сергей Евгеньевич Вольф (1935–2005) — поэт, прозаик и детский писатель. В 60-х Вольф писал рассказы и стихи, распространявшиеся в самиздате, был близок к кругу Андрея Битова, Валерия Попова, Сергея Довлатова. Одновременно Вольф писал прозу для подростков. После распада Советского Союза опубликовал две книги стихов, «Маленькие боги» и «Розовощёкий павлин».), но сам ничего больше не писал и инкогнито своё не открывал.

Литературовед Наум Берковский раскритиковал «Город Эн» за несоответствие духу эпохи

Писатель Михаил Слонимский счёл роман экспериментом и выразил надежду, что Добычин обратится к новому материалу

Писатель Константин Федин посоветовал Добычину «бежать от своей страшной удачи»

Есть ли у «Города Эн» параллели в русской и мировой прозе XX века?

Яркий пример мемуаров, построенных на принципе проникновения большого мира в малый, взрослого в детский, — «Шум времени» Мандельштама. При абсолютном несовпадении стилистик и подхода к материалу, сосредоточенность на «наивных» детских переживаниях героини заставляет вспомнить «Детство Люверс» Пастернака. И. Трофимов обращает внимание на параллели между Добычиным и Бруно Шульцем: у обоих писателей мир «заброшенной и богом забытой провинции», пропущенный через сознание постепенно взрослеющего подростка, обретает таинственные, магические черты. Но художественные приёмы Добычина и Шульца также противоположны.

Наконец, во второй половине XX века инфантильно-аутичный, «ничего не понимающий» (и за счёт этого проникающий в некую тайну бытия) юный герой появляется в «Адамчике» Рида Грачёва, во многом наследующего Добычину и стилистически. Между прочим, как ни странно, большим поклонником творчества Грачёва был филолог Наум Берковский — один из гонителей Добычина.

Ещё одна, неожиданная параллель — роман Уинстона Грума «Форрест Гамп», где исторические события описаны от лица «простодушного» персонажа. Более радикальные примеры такого рода текстов — первая часть «Шума и ярости» Фолкнера, «Школа для дураков» Саши Соколова, «Валерий» Линор Горалик, где воспроизводится сознание человека с психическим расстройством, вообще не осознающего течения времени и логических связей между явлениями. В отличие от этих книг, «наивность» героя Добычина не переходит грань патологии; она мотивирована только социально и эстетически, а не медицински.

список литературы

  • Вторые Добычинские чтения: В 2 частях. Часть I. Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ун-т, 1994.
  • Добычинский сборник — 2. Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ун-т, 2000.
  • Добычинский сборник — 3. Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ун-т, 2001.
  • Добычинский сборник — 4. Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ун-т, 2004.
  • Добычинский сборник — 5. Даугавпилс: Даугавпилсский ун-т, 2007.
  • Добычинский сборник — 6. Даугавпилс: Даугавпилсский ун-т, 2008.
  • Добычинский сборник: Выпуск 3. Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ун-т, 1998.
  • Ерофеев В. В. Поэтика Добычина, или Анализ забытого творчества // Ерофеев В. В. Лабиринт Один: Ворованный воздух. М.: ЭКСМО-Пресс, Зебра Е, 2002. С. 107–131.
  • Лощилов И. Е. Роман Леонида Добычина «Город Эн» в свете проблемы читателя // Русская литература XI–XX веков. Проблемы изучения: Тез. докл. науч. конф. молодых ученых и специалистов 29–30 апреля 1992 года. СПб., 1992. С. 47–48.
  • Лощилов И. Е. Автор и повествователь в романе Л. Добычина «Город Эн» // Проблемы изучения русской литературы XI–XX веков. СПб., 1993. С. 93–95.
  • Первые Добычинские чтения. Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ин-т, 1991.
  • Писатель Леонид Добычин. Воспоминания. Статьи. Письма / Сост., предисл., коммент. В. С. Бахтина. СПб.: Журнал «Звезда», 1996.
  • Щеглов Ю. К. Заметки о прозе Леонида Добычина («Город Эн») // Литературное обозрение. 1993. № 7–8. С. 25–36.

ссылки

текст

Небесный град Леонида Добычина

Критик Борис Парамонов — о стиле и судьбе Леонида Добычина.

текст

Неизвестное письмо писателя Л. Добычина Корнею Ивановичу Чуковскому

Рассказ Олега Юрьева с альтернативной версией биографии Добычина: тот не гибнет в 30-е, а работает всю жизнь в планово-экономическом отделе совхоза «Шушары».

текст

Встречи с Л.

Литературовед Андрей Арьев о мещанстве, косноязычии и разгадке инициалов Л. Добычина.

текст

У прозрачной стены

Литературовед Игорь Сухих о том, как устроены тексты Добычина.

Леонид Добычин

Город Эн

читать на букмейте

Книги на «Полке»

Владимир Набоков
Приглашение на казнь
Василий Розанов
Опавшие листья
Николай Гоголь
Вечера на хуторе близ Диканьки
Виктор Пелевин
Чапаев и Пустота
Николай Гоголь
Ревизор
Иван Бунин
Тёмные аллеи
Иван Бунин
Жизнь Арсеньева
Антон Чехов
Три сестры
Фёдор Достоевский
Бесы
Венедикт Ерофеев
Москва — Петушки
Михаил Булгаков
Мастер и Маргарита
Михаил Зощенко
Голубая книга
Николай Гоголь
Мёртвые души
Андрей Платонов
Чевенгур
Фёдор Сологуб
Мелкий бес
Николай Гоголь
Портрет
Фёдор Достоевский
Братья Карамазовы
Александр Пушкин
Капитанская дочка
Николай Карамзин
Бедная Лиза
Николай Гоголь
Старосветские помещики
Гайто Газданов
Призрак Александра Вольфа
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ
Александр Пушкин
Повести Белкина
Николай Некрасов
Кому на Руси жить хорошо
Антон Чехов
Степь
Александр Твардовский
Василий Тёркин
Велимир Хлебников
Зангези
Иван Гончаров
Обломов
Александр Пушкин
Борис Годунов
Юрий Олеша
Зависть
Андрей Битов
Пушкинский дом

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera