Фёдор Сологуб

Мелкий бес

1905

Суеверный учитель-садист, барышня, переодетая гимназистом, и серая недотыкомка: на фоне мрака русской провинции 1900-х Сологуб разворачивает историю боли, наслаждения, безумия и красоты.

комментарии: Александр Соболев

О чём эта книга?

История умопомешательства гимназического преподавателя изящной словесности Ардальона Борисовича Передонова, описанная в подробностях почти медицинских — от навязчивых идей, эротомании, садизма через нарастание галлюцинаций к убийству и полному распаду личности. Главная линия выписана на фоне впечатляющей панорамы неназванного провинциального города с тяжёлыми картинами угрюмого быта, выразительными сценами общественной жизни и яркими портретами соотечественников. Истинный же смысл книги, по обычаю модернистской прозы, простирается далеко за рамки формальной фабулы: это роман о человеческих страстях, боли и наслаждении, поруганной и торжествующей красоте, демонах и оборотнях, заговорах и ядовитых травах.

Фёдор Сологуб. 1910-е годы

РИА «Новости»

Когда она написана?

«Мелкий бес» был задуман в самом начале 1890-х годов, когда Сологуб, как и его герой, служил учителем в гимназии Великих Лук; более того, в роман включены в несколько изменённом виде некоторые эпизоды из его преподавательской практики и карикатурные портреты коллег; существовал в действительности и прототип Передонова. Работа над текстом продолжалась до появления первых глав в печати (1905) и даже позже, до отдельного книжного издания (1907); дальнейшие изменения носили лишь косметический характер.

Великие Луки. Начало XX века. В местной гимназии Сологуб служил учителем с 1885 по 1889 год

«Мелкий бес». Режиссёр Николай Досталь. 1995 год

Как она написана?

Начинал Сологуб свои работы над крупными вещами всегда одинаково — с заполнения карточек размером чуть меньше библиографических (ровно так же — не зная этого — будет несколько десятилетий спустя писать Набоков). На карточках записывались отдельные эпизоды, фрагменты диалогов, некоторые удачные фразы, топонимы и афоризмы. Отдельное место в подготовительных материалах к «Мелкому бесу» занимают выписки из ботанических справочников с названиями и характеристиками растений. На рубеже веков была окончена первая, черновая редакция романа (на рукописи проставлена дата: 19 июня 1902 года).

Предварительная инструкция к чтению романа даётся в первом же его абзаце: нарисовав в нескольких кратких фразах благостную сцену из городской жизни, автор подытоживает её репликой: «Но всё это только казалось». В дальнейшем повествовании шаткость незыблемых внешне явлений и предметов будет устойчиво демонстрироваться от главы к главе, причём сущее будет туманиться не только в больном воображении Передонова, но и в здравом сознании читателя. При этом «Мелкий бес», как и любое значительное произведение, готов к диалогу с каждым: простодушный современник видел в нём острую сатиру на гимназическую косность и реакционную природу Министерства просвещения, искушённый декадент прочитывал там откровенную проповедь имморализма в ницшеанском изводе, а нынешний специалист по гендерным исследованиям легко обнаружит в тексте приметы эротической утопии — и все они будут абсолютно правы.

Зарисовки Фёдора Сологуба к роману «Мелкий бес». Беловой автограф. Не позднее 1902 года. Российская национальная библиотека

Что на неё повлияло?

«Мелкий бес» завершает классическую русскую прозу, а его главный герой — нежизнеспособная помесь Печорина с Акакием Акакиевичем, так что говорить о точечных влияниях на него непросто. Исследователи весьма убедительно находят в тексте следы чтения Эмиля Золя, Жорис-Карла Гюисманса, Оскара Уайльда и других — но этот список принципиально открыт и явно может быть продолжен. В своё время в газетах активно муссировалось обнаруженное непримиримым к модернистам критиком Редько Александр Мефодьевич Редько (1866–1933) — литературовед, преподаватель инженерного дела. В 1920 году был одним из учредителей Петроградского отделения Всероссийского союза писателей. В 1924 году издал сборник статей «Литературно-художественные искания в конце ХIХ — начале ХХ века». Большинство статей Редько подписывал инициалами А. Е., потому что они были созданы в соавторстве с женой Евгенией (урождённой Шефтель). заимствование, сделанное Сологубом из — не второстепенного даже, а третьестепенного — писателя Викторьена дю Соссе. Сологуб комментировал это вполне невозмутимо: «Я когда что-нибудь воровал — никогда печатно не указывал источников. То есть не делал примечаний такого рода: украдено — у того-то. И забавно, что меня не могли уличить в плагиате. Только один раз уличили». При этом роман насквозь литературоцентричен: в нём, как в «Пиковой даме», оживают карты, как в «Братьях Карамазовых», кусаются мальчики, как в «Гамлете», соглядатая убивают за обоями — и так далее. Особняком стоит череда сюжетных и текстуальных перекличек с романом Достоевского «Бесы». Чтобы обезоружить потенциального зоила Зоил (около 400 — 320 до н. э.) — древнегреческий философ, оратор. Прославился неотступными нападками на Гомера. Его имя стало нарицательным, означает завистливого, желчного и мелочного критика., один из важных источников — чеховский «Человек в футляре» — назван прямо в тексте; его обсуждает «светская барышня» Адаменко (один из немногих условно положительных героев) и ближайший друг Передонова Володин, которому предстоит быть убитым в финале.

«Мелкий бес». Режиссёр Николай Досталь. 1995 год
Мстислав Добужинский. Матятин переулок. 1900-е годы. ИРЛИ. В этом петербургском переулке провёл детство Фёдор Сологуб

Как она была опубликована?

К моменту, когда роман был закончен, главный журнал ранних символистов, «Северный вестник» Литературный журнал, выходивший в Петербурге с 1885 по 1898 год. Во второй половине 1880-х журнал разделял народнические взгляды, редакцию возглавлял теоретик народничества Константин Михайловский. Затем Михайловский рассорился с издателями и ушёл в журнал «Русское богатство», после чего «Северный вестник» растерял аудиторию и был продан группе пайщиков. «Контрольный пакет» приобрела переводчица Любовь Гуревич, которая потом подарила права на журнал критику Акиму Волынскому. В 1890-е журнал стал главным изданием символистов и декадентов., где Сологуба охотно привечали и печатали, уже закрылся. Попытки поместить «Мелкий бес» в одном из многочисленных толстых журналов либерального направления были тщетны ( «Образование» Педагогический и литературно-художественный журнал, выходивший в Петербурге с 1892 по 1909 год (стал продолжением журнала «Женское образование», 1876–1891). Главным редактором журнала был историк, педагог Василий Сиповский. С 1903 по 1907 год журнал был близок к марксистам (в нём работал Луначарский, публиковались работы Ленина, Бонч-Бруевича, Коллонтай), с 1907 года направление журнала стало умеренно демократическим: в редакцию пришли работать журналисты-кадеты, печатались тексты писателей-декадентов (Гиппиус, Мережковского, Сологуба). Журнал растерял аудиторию и вскоре закрылся. отвергло; «Наблюдатель» Литературно-политический журнал, выходивший в Петербурге с 1882 по 1904 год. С 1897 года при ежемесячном журнале выходила ежедневная газета «Гласность». Издателем и редактором журнала был историк, писатель Александр Пятковский. Если в первое десятилетие своего существования издание было либеральным и делило аудиторию с журналом «Отечественные записки» (а после его закрытия в 1884 году стало его своеобразным наследником), то во второе десятилетие «Наблюдатель» становился всё более консервативным и даже мракобесным, потерял именитых авторов и закрылся со смертью Пятковского. не отвечал). Мотивировки отказа нам неизвестны — было ли дело в своеобразии творческой манеры или в рассыпанных по тексту многочисленных шпильках, чувствительных для народнического сердца: так, Передонов держит на видном месте собрание сочинение Писарева, чтобы подчеркнуть широту взглядов; ссылает портрет Пушкина в отхожее место за то, что тот был камер-юнкером, а на его место вешает изображение Мицкевича, etc. В 1903 или 1904 году Сологуб предлагал роман своим литературным союзникам и близким друзьям Мережковскому и Гиппиус для их свежесозданного журнала «Новый путь», но, убоявшись цензуры (которая читала журнал с удвоенной придирчивостью) и не располагая достаточными средствами, чтобы выплатить запрошенный автором гонорар, они его отвергли. По странной иронии судьбы первые главы «Мелкого беса» были напечатаны практически в том же «Новом пути» Журнал религиозно-философской тематики, выпускался в Петербурге с 1902 по 1904 год. Изначально предполагалось, что в нём будут печататься протоколы Религиозно-философских собраний, но появлялась в нём и публицистика (Розанов, Вяч. Иванов, Флоренский), проза (Мережковский, Гиппиус, Зайцев, Ремизов), стихи (Брюсов, Сологуб, Бальмонт, Блок). Главным редактором был Пётр Перцов, существенное влияние на политику журнала оказывали Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. В 1904 году после ухода Перцова руководителем стал Дмитрий Философов, в журнал пришли работать философы Сергей Булгаков, Николай Бердяев, Николай Лосский, Семён Франк. В 1905 году на базе «Нового пути» возник журнал «Вопросы жизни»., когда он, перейдя в другие руки, сменил название и сделался «Вопросами жизни» Литературно-художественный журнал, выпускавшийся в Петербурге в 1905 году. Возник на базе религиозно-философского издания «Новый путь». Редактором выступал Николай Лосский. Помимо «Мелкого беса» Сологуба, в нём были напечатаны тексты Ремизова, Блока, Брюсова, Вяч. Иванова. Журнал закрылся в связи с революционными событиями, по словам Георгия Чулкова, заведовавшего отделом беллетристики, поэзии и критики: «…Программа идейной пропаганды, какую мы мечтали развернуть, была рассчитана на несколько лет. Но зашумела революция, и вся жизнь полетела, как парусное судёнышко, подхваченное штормом». — но до конца эта публикация доведена не была из-за преждевременного закрытия журнала. В 1904 и 1906 годах Сологуб последовательно обращался в три главных символистских книгоиздательства — «Скорпион» Московское издательство символистов, открытое в 1899 году меценатом Сергеем Поляковым, поэтами Валерием Брюсовым и Юргисом Балтрушайтисом. Название для издательства предложил Константин Бальмонт. В «Скорпионе» выходили тексты Блока, Вяч. Иванова, Бунина, Гумилёва, переводы Ибсена, Ницше, Гамсуна, Уайльда. Издательство смогло объединить московских символистов (Брюсов, Белый, Бальмонт) с петербургскими (Мережковский, Гиппиус, Сологуб). Закрылось в 1916 году., «Гриф» Издательство символистов, основанное в Москве в 1903 году. Его основателем и главным редактором был поэт Сергей Соколов (псевдоним — Сергей Кречетов). «Гриф» выпустил три номера одноимённого альманаха (1903, 1904, 1905, юбилейный в 1914 году), несколько книг Андрея Белого, Константина Бальмонта, посмертную книгу Анненского «Кипарисовый ларец», первые тексты Ходасевича и Северянина. «Гриф» напечатал первую книгу стихов Блока «Стихи о Прекрасной Даме». В начале Первой мировой Соколов ушёл добровольцем на фронт, попал в плен, и работа издательства прекратилась. и «Золотое руно» Издательство, основанное при одноимённом ежемесячном журнале. «Золотым руном» были изданы книги Бальмонта, Сологуба, Блока, Ремизова. Журнал выходил в Москве с 1906 по 1909 год, редактором-издателем выступал Николай Рябушинский, литературным отделом занимался Сергей Кречетов (редактор символистского издательства «Гриф»). — и отовсюду получал отказы. В результате отдельное издание появилось лишь в 1907 году под маркой литературно-аполитичного «Шиповника» Издательство, основанное в Петербурге в 1906 году Соломоном Копельманом и Зиновием Гржебиным. Печатало тексты Леонида Андреева, сборники Белого, Блока, Бальмонта, собрания сочинений Сологуба и Ремизова. С 1907 по 1916 год «Шиповник» выпустил 26 томов альманаха с произведениями известных символистов. Закрылось издательство в 1922 году. — и мгновенно сделалось бестселлером.

Передонов собрал все карты, какие были, и остриями ножниц проколол глаза фигурам, чтобы они не подсматривали

Фёдор Сологуб

Отдельную трудность на пути к читателю составляли отброшенные позже главы, в которых описывался визит в город столичных знаменитостей, писателей Сергея Тургенева и Шарика. В них без труда узнавались входящий в славу Максим Горький и его приятель и литературный союзник поэт Скиталец Скиталец (настоящее имя — Степан Гаврилович Петров; 1869–1941) — поэт, писатель. В начале 1900-х годов участвовал в революционной деятельности, был неоднократно арестован. Был близок к Горькому, печатался в горьковских сборниках издательства «Знание». В начале Первой мировой ушёл санитаром на фронт, публиковал военные очерки и рассказы. С 1916 по 1919 год вышло собрание сочинений Скитальца в восьми томах. После революции эмигрировал в Китай, но в 1934 году вернулся в СССР.. Ссориться с крайне влиятельным Горьким в журнальном мире мало кто мог бы рискнуть — так что по этим или по иным соображениям вся эта сюжетная линия была изъята из романа. Соответствующие главы Сологуб опубликовал только в 1912 году, когда его собственному положению в литературе уже ничего не угрожало. Горький немедленно ответил грубоватой сказкой, в которой изобразил Сологуба и его жену Анастасию Чеботаревскую Анастасия Николаевна Чеботаревская (1877–1921) — писательница, драматург, переводчица. Вышла замуж за Сологуба в 1908 году, в их доме на Разъезжей улице организовала литературный салон, в котором собирались все самые известные писатели и поэты Петербурга. Чеботаревская составляла литературные сборники, переводила с французского и немецкого, совместно с Сологубом писала пьесы, рассказы, статьи. В 1911 году выпустила о муже книгу  «О Фёдоре Сологубе. Критика, статьи и заметки». В 1921 году покончила с собой, бросившись в Неву. под именем поэта Смертяшкина и Нимфодоры Заваляшкиной.

Максим Горький и Скиталец. 1904 год. В изъятых главах «Мелкого беса» описывается визит в город Сергея Тургенева и Шарика — в этих персонажах узнаются Максим Горький и его приятель поэт Скиталец
Фёдор Сологуб с женой Анастасией Чеботаревской. Начало XX века

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Как её приняли?

Многие лица, биографически близкие автору, были знакомы с романом задолго до его публикации: Сологуб охотно давал рукопись романа, а после безвременного окончания «Вопросов жизни» читал главы, не вошедшие в состав журнальной публикации, на своих литературных суаре. Общий тон отзывов литераторов ближнего круга был весьма благожелательным: известны положительные рецензии Лидии Зиновьевой-Аннибал Лидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — писательница. В 18 лет вышла замуж за своего домашнего учителя Константина Шварсалона, заинтересовалась социализмом и сблизилась с народниками. Уехала от мужа за границу, там училась пению у Полины Виардо. В Риме познакомилась с поэтом Вячеславом Ивановым и вышла за него замуж, добившись развода от Шварсалона. Вместе с новым мужем они организовали в Петербурге литературный салон, ставший известным как «Башня». Писала рассказы, пьесы, выпустила книгу воспоминаний, написала повесть «Тридцать три урода» — первый в русской литературе текст о лесбийских отношениях. После смерти Зиновьевой-Аннибал от скарлатины её дочь от первого брака Вера родила от Иванова ребёнка, позже они поженились. и Георгия Чулкова Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — поэт, литературный критик, публицист. В 1901 году был арестован за революционную деятельность и сослан в Якутию, после амнистии вернулся в Петербург. В 1904 году Мережковский и Гиппиус предложили Чулкову должность секретаря журнала «Новый путь». В 1906 году он опубликовал нашумевшую работу «О мистическом анархизме», выпускал романы и сборники стихов. С 1909 по 1915 год жил за границей. После революции продолжил печататься, изучал творчество Тютчева, выпустил книги о Пушкине и Достоевском.. Впрочем, в рецензии заведомо дружественного журнала «Весы» Ежемесячный журнал, выходивший в Москве с 1903 по 1909 год. Выпускался символистским издательством «Скорпион», руководил журналом Валерий Брюсов. Сотрудниками журнала были Андрей Белый, Константин Бальмонт, Василий Розанов, Максимилиан Волошин, Александр Блок и другие. В журнале печаталась преимущественно критика, но появлялась и беллетристика. сквозило некоторое недоумение (за что редакция вынуждена была извиняться перед патологически обидчивым автором): «Мелкий Бес г. Сологуба, в смысле проявления его в жизни масс, вышел бледен и мало заметен. Попытки автора пропустить сноп рентгеновских лучей в тёмные дебри отдельных мёртвых душ подобны мимолётным, случайным психологическим экскурсиям, как случайны и мимолётны посещения уездного «олимпа» его героем, Передоновым. Его массовые сцены, в роде описания маскарада в общественном клубе, — законченные в себе страницы незаурядной художественной ценности, написанные меткой и смелой рукой, но в их самодовлеющей законченности и роковая для автора обособленность их от того, что составляет центральный момент произведения в целом». Истинное значение романа сделалось понятным только некоторое время спустя.

Фёдор Сологуб в группе преподавателей и учеников Андреевского мужского училища. Около 1905 года. Музей ИРЛИ

«Мелкий бес». Режиссёр Николай Досталь. 1995 год

Что было дальше?

«Мелкий бес» радикально изменил судьбу автора: благодаря умело составленному договору с издателем он получал половину чистой прибыли от продажи книги, тираж которой в первые два года перешагнул за десять тысяч экземпляров (число, беспрецедентное для символистской прозы). В ближайшие годы роман был переведён на немецкий, итальянский, английский, испанский, французский и финский языки. Уволенный из Андреевского училища после многих лет беспорочной службы по педагогическому ведомству Сологуб не возвращался более на службу и в дальнейшем существовал исключительно литературным трудом. Главному герою «Мелкого беса» суждена была долгая жизнь: автор сам переделал роман в одноимённую пьесу, которая с успехом шла на московской и провинциальной сцене; в 1916 году по «Мелкому бесу» снимался фильм, но в работе над его сценарием автор участия не принимал. Более того, Передонов появится на обочине ещё одного сологубовского романа, «Творимой легенды», — причём выяснится, что княгиня Волчанская, протекции которой он ждёт в «Мелком бесе» и которую читатель готов признать порождением его горячечного разума, всё-таки существовала — и именно благодаря ей Передонов был выпущен из сумасшедшего дома и сделал карьеру в губернском правлении.

Издания «Мелкого беса»

Первая публикация романа: журнал «Вопросы жизни», №6, 1905 год
Издательство «Шиповник». Санкт-Петербург, 1907 год
Издательство Георга Мюллера. Мюнхен — Лейпциг, 1909 год. Первая немецкая публикация, перевод Райнхольда Вальтера
Собрание сочинений Фёдора Сологуба. Том шестой. Издание седьмое. Издательство «Сирин». Санкт-Петербург, 1913 год
Издательство Musarion. Мюнхен, 1919 год
Издательство Societa anonima editoriale Dott. R. Quintieri. Милан, 1921 год. Первый итальянский перевод, переводчик Альваро Коррадо
Издательство Random House. Нью-Йорк, 1962 год. Перевод Эндрю Филда
Издательство The New English Library Limited. Лондон, 1962 год. Перевод Рональда Уилкса
Издательство Ardis. Анн-Арбор, 1983 год

Что означает название «Мелкий бес»?

Традиционно сочетание «мелкий бес» употреблялось в составе фразеологизма «рассыпаться мелким бесом» (угождать, льстить, заискивать), в таком контексте оно встречается у Пушкина и Гоголя. По-другому эта формула впервые была использована Лермонтовым в «Сказке для детей»: «То был ли сам великий Сатана / Иль мелкий бес из самых нечиновных». Лермонтов — один из самых важных для Сологуба авторов, а эти строки он цитирует в одной из своих статей, так что данный источник заглавной формулировки бесспорен. Другой, столь же очевидный, — «Бесы» Достоевского, с которым у Сологуба есть и несколько более неочевидных соответствий: например, праздник и маскарад, заканчивающийся пожаром в «Мелком бесе», явно написан с учётом соответствующих сцен в романе-предшественнике. Более того, в синтетическом образе Передонова есть явные заимствования из облика Ставрогина. С этим, отчасти, связана и необъяснимая на первом, социально-бытовом уровне романа феноменальная притягательность Передонова в качестве потенциального жениха. Несмотря на своеобразие характера и скромную преподавательскую должность (которая, впрочем, в России 1890-х годов означала довольно значительный гарантированный доход), на его руку и сердце претендуют шесть героинь, описанных по большей части в превосходных тонах — даже про весьма саркастически нарисованную Варвару говорится: «Тело у неё было прекрасное, как тело у нежной нимфы».

Чур меня, чур, чур, чур! Заговор на заговорщика, злому языку сохнуть, чёрному глазу лопнуть. Ему карачун, меня чур-перечур

Фёдор Сологуб

С первых отзывов о романе не прекращалось недоумение по поводу того, какой именно из героев назван «мелким бесом»: чаще всего на эту роль выбирали самого Передонова или его недотыкомку. Но в предисловии ко второму изданию Сологуб недвусмысленно отводит эти версии, перечисляя «мелкого беса» наряду со всеми персонажами, которые могли бы претендовать на эту роль: «Нет, мои милые современники, это о вас я писал мой роман о Мелком Бесе и жуткой его Недотыкомке, об Ардалионе и Варваре Передоновых, Павле Володине, Дарье, Людмиле и Валерии Рутиловых, Александре Пыльникове и других. О вас». Единственное возможное толкование (притом что этот вопрос не обязан иметь однозначный ответ) состоит в том, что имя это принадлежит аморфному чудовищу, демону, несколько раз появляющемуся на страницах романа и подчиняющему себе волю Передонова в последних главах.

«Мелкий бес». Режиссёр Николай Досталь. 1995 год
В. Лихачёв в роли Саши Пыльникова в авторской инсценировке «Мелкого беса» (театр Константина Незлобина). ИРЛИ

Кто такая недотыкомка?

Это слово не придумано Сологубом: ещё в 1907 году, в рецензии на первое отдельное издание романа Александр Блок, его внимательный читатель, писал: «И вот, на какой-то там странице… появляется странное маленькое существо, называемое Недотыкомка. Много и умно говорит о ней критика; Горнфельд пишет о том, что это слово областное, что в толковом словаре оно означает что-то вроде недотроги. Но у Сологуба, как признаёт и Горнфельд, она обозначает совсем другое. Она бегает под стульями, хихикает, появляется и на церковном амвоне, прикидывается тряпкой, лентой, веткой, флагом, тучкой, собачкой…» Впервые Недотыкомка возникает у Сологуба в стихотворении 1899 года, то есть написанном в разгар работы над романом, — и уже там ей приданы основные характеристические черты:

Недотыкомка серая
Истомила коварной улыбкою,
Истомила присядкою зыбкою, —
Помоги мне, таинственный друг!

Уже тогда, при первой публикации, оно привлекло внимание критики: Дмитрий Философов Дмитрий Владимирович Философов (1872–1940) — публицист, литературный критик. Служил в Императорской Публичной библиотеке в Петербурге, заведовал литературным отделом журнала «Мир искусства», выпускавшегося Дягилевым, двоюродным братом и любовником Философова. После разрыва с Дягилевым сблизился с Мережковским и Гиппиус, заключив с ними своеобразный мистический брак. Участвовал с ними в Религиозно-философских собраниях, работал в журнале «Новый путь». Вместе с семейной парой уехал жить в Париж. В 1908 году вернулся в Россию, после революции опять уехал и присоединился к антикоммунистическому сопротивлению, был соратником эсера Савинкова, жил в Польше., друг и соратник Мережковских, в рецензии на сборник Сологуба процитировал его целиком, охарактеризовав как «преисполненное поэзии подлинного кошмара, и прекрасное по форме, стихотворение».

В романе недотыкомка появляется ближе к середине, в двенадцатой главе — и видит её только Передонов. Это существо неопределённых очертаний: она серая, дымная, иногда синеватая, юркая, умеющая шипеть, позвякивать, смеяться, пищать, хохотать, визжать и хихикать, стонать и реветь; она издаёт дурной запах. Образ её тесно связан с огнём: у неё дымное тело и блестящие огоньками глазки, она вспыхивает золотыми искрами; к концу романа она становится пылающей, наподобие огневого змея В славянской мифологии огненный змей считался злым духом, приходившим по ночам к женщинам под видом любимого человека, который надолго уехал или уже умер. По преданиям, змей насиловал женщин, после чего они беременели. Беременность длилась очень долго и ни к чему не приводила, либо рождался ребенок чёрного цвета с копытцами и сразу же умирал. славянской демонологии. Характерно здесь не только преобладание слуховых характеристик над визуальными (вероятно, это одна из особенностей передоновского помешательства), но и сопряжение недотыкомки с центральной для сологубовского макрокосма темой пыли. Передонов обладает способностью (напрямую связанной с его безумием) провидеть неочевидную природу вещей и явлений: «Взгляд или был остановлен на чём-то далёком, или странно блуждал. Казалось, что он постоянно всматривается за предмет. От этого предметы в его глазах раздваивались, млели, мережили». От этого окружающая действительность предстаёт для него чередой угрожающих фантомов, демонов пыли (что странным образом перекликается с устойчивым мотивом собственной сологубовской лирики). Среди навязчивых страхов Передонова — быть смолотым на мельнице, то есть возвратиться в пыль, как ветхий Адам, — и оттого приехавший в город гимназист по фамилии Пыльников становится для него столь нестерпимым напоминанием.

«Мелкий бес». Режиссёр Николай Досталь. 1995 год
Мстислав Добужинский. Иллюстрация к «Мелкому бесу». 1906–1907 годы

Где происходит действие романа?

Город, в котором разворачиваются события «Мелкого беса», ни разу не назван прямо. Вероятно, его типологические черты вобрали опыт десятилетней жизни Сологуба в трёх провинциальных городах — Великих Луках, Крестцах и Вытегре. К эпохе учительства в первом из них относятся и все выявленные на сегодняшний день прототипы героев романа: так, в основу истории Передонова положены факты из биографии Ивана Страхова, преподававшего в Великих Луках в 1890-е годы. Он действительно женился на своей сожительнице, которую выдавал за сестру, но своего многолетнего друга Петра Портнаго, учителя столярного дела, который послужил прототипом Володина, он не убивал — хотя и сошёл с ума. При этом в романе немногочисленные встречающиеся топонимы имеют нарочито дистанцирующий от возможных параллелей характер: так, например, ближайший город называется Сафат — это явный библеизм, в Ветхом Завете есть несколько действующих лиц с таким именем (так же будет называться река в одном из сологубовских рассказов); впрочем, Сафат-река упоминается и в русских былинах (через неё переправляется сила басурманская). В следующей главе будет названа Рубань, откуда привезли Сашу Пыльникова, — это тоже один из регулярных сологубовских топонимов (он появится в романе «Слаще яда»), но и его значение неясно. (NB: не обыгрывается ли тут город Любань, отстоящий недалеко от Крестцов, где в своё время служил Сологуб?) Характерно, что Передонов в своих горячечных мечтах надеется возглавить народное образование именно в этом месте: «Господин инспектор второго района Рубанской губернии, — бормотал он себе под нос, — его высокородие, статский советник Передонов. Вот как! Знай наших! Его превосходительство, господин директор народных училищ Рубанской губернии, действительный статский советник Передонов». Кроме того, в романе упоминается Петербург (где живёт княгиня Волчанская) и Париж — где «завелись волшебники да маги». Вероятно, идентификации могло бы помочь тщательное сопоставление деталей изображённого в романе города с реальной топографией знакомых Сологубу мест: так, например, упоминаемая в романе церковь пророка Илии, «построенная ещё при царе Михаиле», может восходить к Ильинскому мужскому монастырю в центре Великих Лук, сгоревшему в конце XVI — начале XVII века; в возведённом на его месте Воскресенском храме оставался престол Св. пророка Илии. С другой стороны, имя святого, которому посвящена церковь, имеет в романе глубокий символический смысл: на День пророка Илии, покровителя домашнего скота, принято было (в рамках освящения христианским смыслом языческой традиции) закалывать жертвенное животное — это прямо намекает на совершённое Передоновым убийство, жертвой которого пал его похожий на барашка друг. Что лишний раз подчёркивает распространённый тезис, что в великом произведении нет ничего случайного.

Места действия романа

Вытегра. Из альбома фотографий 1865 года

Великие Луки. 1941–1943 годы

Город Крестцы. Начало XX века

Город Любань. 1900-е годы

Вытегра. Из альбома фотографий 1865 года

Великие Луки. 1941–1943 годы

Город Крестцы. Начало XX века

Город Любань. 1900-е годы

Вытегра. Из альбома фотографий 1865 года

Великие Луки. 1941–1943 годы

Город Крестцы. Начало XX века

Город Любань. 1900-е годы

Когда происходит действие романа?

Это довольно сложный вопрос, поскольку датирующих подробностей в тексте немного — и главная из них, как ни странно, время публикации «Человека в футляре» Чехова. Адаменко рекомендует прочесть его Передонову и Володину, последний переспрашивает: «Это что же, статья или роман?», «Это где же помещено?» Адаменко отвечает: «В «Русской мысли» Литературно-политический журнал, ежемесячно выходивший в Москве с 1880 по 1918 год. Редакция разделяла конституционно-демократические взгляды, политически была близка к кадетам. «Русская мысль» была закрыта большевиками, затем с перерывами издавалась за границей. С 1947 года журнал начал регулярно печататься в Париже, с 2008 года — в Лондоне., а брат её уточняет: «в майской книжке». Любопытно, что брат ошибается — в действительности рассказ был опубликован в седьмом, июльском номере журнала за 1898 год. В черновике «Мелкого беса» вместо «Человека в футляре» значились «Мужики» (напечатаны в той же «Русской мысли», в апрельском номере за 1897 год). Несколько раз в романе упоминается, что действие происходит осенью. Одна из немногих названных дат — День Ильи-пророка (20 июля): Передонов признаётся городскому голове, что в этот день не был в церкви. Таким образом, можно предположить, что действие «Мелкого беса» разворачивается осенью 1898-го, между началом учебного года (поскольку Володин в одной из первых сцен пересказывает недавний педагогический эпизод) и первым снегом: в финальной главе упоминаются «палые, истлевающие, тёмные листья» и «голые деревья».

Есть ли в романе положительные герои?

Безусловно, причём как минимум двух типов. С одной стороны, это изображённая слегка картонно барышня Адаменко — типичный резонёр из позитивистского романа конца XIX века: читательница Чехова, живо интересующаяся постановкой учебного дела в училище и гимназии. Гораздо любопытнее двое других персонажей, олицетворяющих побочную для главного действия, но принципиальную для автора сюжетную линию, — Саша Пыльников и Людмила Рутилова. В истории их сближения (которое в черновиках было значительно менее безгрешным, чем в итоговом тексте) есть детали, напоминающие искушённому читателю XXI века о набоковской «Лолите»: Людмила, объясняя сёстрам свою внезапную страсть, говорит: «Самый лучший возраст для мальчиков… четырнадцать-пятнадцать лет. Ещё он ничего не может и не понимает по-настоящему, а уж всё предчувствует, решительно всё». Объект её увлечения показан демонстративно андрогинным: не случайно Передонов, с его звериным чутьём, настаивает, что Пыльников — переодетая девочка. Людмила наряжает его в женское платье и умащает благовониями, чтобы вовсе вывести их отношения из сферы пола, очистить от современной грязцы: «Обожанием были согреты Людмилины поцелуи, и уже словно не мальчика, словно отрока-бога лобзали её горячие губы в трепетном и таинственном служении расцветающей Плоти» (вовсе забыть о современности не дают Людмилины сёстры, подглядывающие в замочную скважину за этой сценой). Апофеоз этого сюжета — маскарад в общественном собрании, заканчивающийся масштабной реконструкцией древних вакханалий — когда разгорячённые горожане пытаются растерзать наряженного гейшей Сашу и ему чудом удаётся ускользнуть благодаря вмешательству волшебного помощника, актёра Бенгальского.

Павел Ковалевский. Порка. 1880 год. Тарусская картинная галерея

Почему в романе так много розог?

Тема телесных наказаний — одна из ключевых для «Мелкого беса»; среди подготовительных материалов к нему сохранилось несколько карточек, заполненных синонимическими фразеологизмами: «Задницу в кровь. Пропутешествовать в Нидерланды. Поговорить с няней Розалией. Починить задницу. Проучить, прошколить розгами. Заднего ума прибавить. Посмотреть под рубашку. Блох попугать. Угостить, накормить, попотчевать берёзовой кашей, лапшой», etc. В «Мелком бесе» происходит непрерывный круговорот насилия, сконцентрированного прежде всего вокруг главного героя, причём он редко сам берёт в руки розги, но чаще уговаривает родителей или опекунов наказывать гимназистов. Телесные наказания в романе связаны зачастую с тяжеловесной сологубовской эротикой: так, совместные приготовления Передонова и жены нотариуса Гудаевского к наказанию сына последней обставлены как любовное свидание: «От Юлии веяло жаром, и вся она была жаркая, сухая, как лучина. Она иногда хватала Передонова за рукав, и от этих быстрых сухих прикосновений словно быстрые сухие огоньки пробегали по всему его телу. Тихохонько, на цыпочках прошли они по коридору — мимо нескольких запертых дверей и остановились у последней, — у двери в детскую». Эротические коннотации телесных наказаний, своеобразная сологубовская алголагния Получение сексуального удовольствия от причинения боли половому партнёру или от боли, которую причиняет партнёр. Термин предложен немецким врачом Альбертом фон Шренк-Нотцингом в 1892 году. Он разделял алголагнию на активную (садизм) и пассивную (мазохизм)., были еще более явственны в черновых сценах романа, отброшенных при подготовке к публикации: так, в ранней версии Передонов вместе с прислугой Клавдией вдвоём секли Варвару, гимназист Владя (которому не удалось избежать розог и в беловике) стегал свою старшую сестру Марту, две соседки наказывали Варвару крапивой — и так далее.

Потом приснилась Людмиле великолепная палата с низкими, грузными сводами, — и толпились в ней нагие, сильные, прекрасные отроки, — а краше всех был Саша. Она сидела высоко, и нагие отроки перед нею поочередно бичевали друг друга

Фёдор Сологуб

Истоки этой темы находятся в биографии писателя, который с детских лет подвергался болезненным наказаниям со стороны властной и жестокой матери. Его ранняя лирика (до последнего времени остававшаяся ненапечатанной) — бесконечная череда рифмованных жалоб на несправедливую порку:

И на розги гляжу я без страха:
Обломавшись, они замолчали,
И на мне уже снова рубаха,
И рыданья мои отзвучали.

Процитированные строки написаны в 1891 году, когда автору было двадцать восемь лет: он работал учителем, жил вместе с матерью — и до этих пор бывал наказан за малейшую, а то и мнимую провинность. Из писем его к сестре видно, как рождается круговорот насилия, позже тщательно перенесённый им в роман: «В понедельник собрался идти к Сабурову, но так как далеко и я опять боялся расцарапаться, да и было грязно, то я хотел обуться. Мама не позволила, я сказал, что коли так, то я и не пойду, потому что в темноте по грязи не удобно босиком. Маменька рассердилась и пребольно высекла меня розгами, после сего я уже не смел упрямиться и пошёл босой. Пришёл я к Сабурову в плохом настроении, припомнил все его неисправности и наказал его розгами очень крепко, а тётке, у которой он живёт, дал две пощёчины за потворство и строго приказал ей сечь его почаще» (Сабуров — один из его учеников). Домашнее и школьное насилие регулярно встречается и в прозе Сологуба, порождая череду его специфических героев, «тихих» или «белых» мальчиков. Вообще тема телесных наказаний — одна из ключевых для русской бытописательной литературы середины — второй половины XIX века: розги, формально изъятые из педагогической практики в 1864 году, в действительности оставались в обиходе ещё долгие десятилетия.

«Мелкий бес». Режиссёр Николай Досталь. 1995 год

Ручная цветная литография «Рыбалка». 1842–1848 годы. Библиотека Конгресса, США

Эти странные коты — не оборотни ли?

Зыбкость мира, изображённого в романе, накладывает специфические черты на многие появляющиеся там сущности. Передонов, в частности, боится за свой онтологический статус, настойчиво подозревая, что его отравят и подменят Володиным, который женится на Варваре и займёт выхлопотанное ею место. Фантомна княгиня Волчанская, фамилия которой не зря созвучна волку, традиционному обличию оборотней: до последнего момента она присутствует в романе только в упоминаниях — но уже к последним главам, когда общий градус безумия нарастает, она появляется в воображении Передонова: «…В ярком и злом смятении искр поднялась из огня княгиня, маленькая, пепельно-серая женщина, вся осыпанная потухающими огоньками: она пронзительно вопила тонким голоском, шипела и плевала на огонь». (Вся линия княгини, с постоянно поддерживаемой темой её ветхого сладострастия, восходит к соответствующим эпизодам из «Пиковой дамы» — не случайно Передонов бормочет в бреду: «Пиковая дама всё ко мне лезет, в тиковом капоте»). Особенно склонны к трансфигурации животные: полупрозрачная змея, поднимающаяся из дорожной пыли или глаз-птица: «один глаз и два крыла, а больше ничего и нету». Но первое место среди них занимают коты.

В клубах пыли по ветру мелькала иногда серая недотыкомка

Фёдор Сологуб

«Толстый, белый, некрасивый» кот живёт в доме Передонова и служит ему объектом бесконечных издевательств — тот гладит его против шерсти, дует в глаза, дёргает за хвост. Но со временем жертва сама становится охотником — и в какой-то момент, приняв человеческий облик, заявляется к Передоновым: «Среди гостей был один, с рыжими усами, молодой человек, которого даже и не знал Передонов. Необычайно похож на кота. Не их ли это кот обернулся человеком? Недаром этот молодой человек всё фыркает, — не забыл кошачьих ухваток». Подозревая, что его магические способности кроются в шерсти, Передонов, взяв кота на поводок, ведёт в цирюльню, чтобы обрить его наголо, но парикмахер обиженно отказывается. С этих минут кот преследует бывшего хозяина почти постоянно: «Иногда он подмигивал, иногда страшно мяукал. Видно было сразу, что он хочет подловить в чём-то Передонова, да только не может и потому злится». Не оставляя его в преображённом галлюцинациями мире, он мстит ему и в природном, и в человеческом виде: «Кот вырастал до страшных размеров, стучал сапогами и прикидывался рыжим рослым усачом». В финальной сцене кот, явившийся в горницу в момент убийства Володина, нюхает пролившуюся кровь и злобно мяукает.

список литературы

  • Минц З. Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество А. А. Блока и русская культура ХХ века. Блоковский сборник III. Тарту, 1979. С. 76–120.
  • Мисникевич Т. «…Я имел достаточно «натуры» вокруг себя». Новые материалы к ранней биографии Ф. Сологуба // Лица. Биографический альманах. Вып. 9. СПб.: Феникс, 2002. С. 499–515.
  • Павлова М. М. Творческая история романа «Мелкий бес» // Сологуб Ф. К. Мелкий бес / Изд. подг. М. М. Павлова. СПб.: Наука, 2004. С. 643–757.
  • Розенталь Ш., Фоули Х. Символический аспект романа Фёдора Сологуба «Мелкий бес» // Русская литература ХХ века. Исследования американских ученых. СПб.: Петро-РИФ, 1993. С. 7–22.
  • Соболев А. Л. Из комментариев к «Мелкому бесу»: «Пушкинский» урок Передонова // Русская литература. 1992. № 1. С. 137–160.
  • Соболев А. Л. «Мелкий бес»: к генезису заглавия // В честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана: сб. ст. Тарту, 1992. С. 171–184.
  • Улановская Б. Ю. О прототипах романа Ф. Сологуба «Мелкий бес» // Русская литература. 1969. № 3. С. 181–184.

ссылки

Текст/Фото

Маргиналии собирателя: двадцать «Мелких бесов»

Александр Соболев показывает свою коллекцию изданий романа Сологуба и рассказывает об обстоятельствах их появления.

Аудио

Олег Лекманов о «Мелком бесе»

«Всё это только казалось»: лекция из курса Олега Лекманова на «Магистерии».

Видео

Дмитрий Быков о «Мелком бесе»

Из цикла «Сто лекций»: как роман безумия и гротеска может помочь читателю в минуты депрессии и печали.

Видео

«Мелкий бес», 1995 год

Первая серия экранизации Николая Досталя, в главных ролях — Сергей Тарамаев и Ирина Розанова.

Текст

«В мемуарах пишут, что Сологуб был колдуном»

Филолог Маргарита Павлова о жизни и творчестве автора «Мелкого беса».

Текст

Критики и филологи о Сологубе

Рецензии, статьи, исследования, воспоминания: от друзей писателя до современных учёных.

Фёдор Сологуб

Мелкий бес

читать на букмейте

Книги на «Полке»

Андрей Битов
Пушкинский дом
Николай Гоголь
Старосветские помещики
Фёдор Достоевский
Идиот
Юрий Трифонов
Дом на набережной
Фёдор Достоевский
Преступление и наказание
Фазиль Искандер
Сандро из Чегема
Александр Пушкин
Капитанская дочка
Александр Герцен
Былое и думы
Иван Тургенев
Отцы и дети
Варлам Шаламов
Колымские рассказы
Анна Ахматова
Поэма без героя
Юрий Домбровский
Факультет ненужных вещей
Борис Пастернак
Доктор Живаго
Александр Твардовский
Василий Тёркин
Фёдор Достоевский
Бесы
Аввакум Петров
Житие протопопа Аввакума
Саша Соколов
Школа для дураков
Фёдор Сологуб
Мелкий бес
Александр Радищев
Путешествие из Петербурга в Москву
Лев Толстой
Хаджи-Мурат
Николай Лесков
Очарованный странник
Михаил Лермонтов
Демон
Александр Солженицын
Архипелаг ГУЛАГ
Антон Чехов
В овраге
Венедикт Ерофеев
Москва — Петушки
Андрей Платонов
Чевенгур
Иван Бунин
Жизнь Арсеньева
Даниил Хармс
Старуха
Константин Вагинов
Козлиная песнь
Лев Толстой
Смерть Ивана Ильича
Исаак Бабель
Одесские рассказы

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera