Действие происходит в усадьбе крупного чиновника Петра Николаевича Сорина, герои пьесы «Чайки» — жители и гости усадьбы. Актриса Ирина Аркадина, сестра Сорина, её сын Константин Треплев, известный писатель Борис Тригорин, молодая актриса Нина Заречная вовлечены в сложный клубок взаимоотношений, где находится место и эстетическим спорам, и любовным треугольникам. Тригорин, давний любовник Аркадиной, оставляет её ради Нины, но в итоге «возвращается к своим прежним привязанностям»; Нина предпочитает Тригорина Треплеву и, даже брошенная им, продолжает его любить. Развязка — самоубийство Треплева.

В первоначальной редакции пьеса написана в Мелихове Имение Чехова, в котором писатель жил с 1892 по 1899 год. В 1941 году в нём открылся Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник. ⁠ в октябре — ноябре 1895 года. В январе — марте 1896 года в Москве Чехов вернулся к работе над пьесой, по-видимому существенно переделав её (ранняя редакция не сохранилась). «Чайка» была представлена в цензуру 15 марта 1896 года. В дальнейшем Чехов от публикации к публикации (вплоть до 1901 года) вносил в текст существенные исправления, убирая лишние, с его точки зрения, детали, уточняя характеристики действующих лиц.

«Чайка» стала переломным, революционным произведением не только в творчестве Чехова, но и в мировой драматургии. Внешне реалистическую пьесу Чехов построил очень необычным для XIX века способом. Хотя уже ранние чеховские пьесы «Иванов» и «Леший» вызывали у критики упрёки за «обилие вводных, не относящихся к делу сцен и разговоров» и «небрежение законами драмы», в «Чайке» Чехов возвёл эти мнимые недостатки в принцип. Здесь отсутствует отчётливая сценическая интрига. Основные изменения в отношениях героев происходят за сценой, и о них сообщается «между делом» (например, о первой попытке самоубийства Треплева, о его ссоре с Тригориным и вызове на дуэль мы узнаём из разговора Треплева с Аркадиной). На сцене совершаются рутинные бытовые действия (например, игра в лото в третьем акте), ведутся незначительные разговоры о посторонних вещах, подлинный же смысл диалога зачастую содержится в подтексте, мы улавливаем его не сразу. Комические эпизоды приобретают драматическое завершение, и наоборот; при этом пьеса с серьёзной проблематикой и трагическим исходом демонстративно определяется автором как «комедия». Отношения героев очень сложны и тонки (особенно Аркадиной и её сына Треплева) и постоянно раскрываются с новой стороны. Мотивация поступков не проговаривается — и потому они кажутся неожиданными. Некоторые сюжетные ходы, действия, реплики повторяются по два-три раза, что, с одной стороны, создаёт лейтмотив, с другой — позволяет привязывать его к поворотам сюжета или, наоборот, отвлекать от них.

Чехов соединяет в «Чайке» приёмы разных театральных жанров XIX века — от лирической драмы до комедии. Пьеса содержит явную сюжетную отсылку к «Гамлету» (отношения Аркадиной, Треплева и Тригорина), подкреплённую и прямой цитатой. Наконец, Чехов в «Чайке» вступает в открытый, во многом полемический диалог с символистскими драмами Метерлинка, вызывавшими у него в 1895–1897 годы живой интерес, и отчасти с творчеством Генрика Ибсена.

С другой стороны, Чехов вносит в пьесу приёмы и ходы, которые раньше уже разрабатывались в психологической прозе XIX века. Некоторые источники («На воде» Мопассана) прямо цитируются в тексте. Причём цитата из Мопассана, которую приводит Аркадина («И, разумеется, для светских людей баловать романистов и привлекать их к себе так же опасно, как лабазнику воспитывать крыс в своих амбарах. А между тем их любят. Итак, когда женщина избрала писателя, которого она желает заполонить, она осаждает его посредством комплиментов, любезностей и угождений...»), прямо (ею же самой) проецируется на её отношения с Тригориным.

Пьеса была опубликована в журнале «Русская мысль» (1896, № 12) и впервые поставлена в Александринском театре 17 октября 1896 года. Роль Нины Заречной исполняла Вера Комиссаржевская Вера Фёдоровна Комиссаржевская (1864–1910) — актриса. Играла в Александринском театре. Получила известность благодаря роли Ларисы в «Бесприданнице». В 1904 году открыла собственный Драматический театр, деньги на который собрала во время двухгодичного турне по стране. Режиссёром-постановщиком в нём работал Всеволод Мейерхольд. В 1909 году Комиссаржевская покинула театр, в надежде открыть театральную школу опять отправилась в гастроли по стране, но заболела оспой и умерла. ⁠ (причём впоследствии эта роль была признана одной из лучших в её сценической карьере), в спектакле были заняты и другие звёзды Александринского театра: Антонина Дюжикова (Аркадина), Владимир Давыдов (Сорин), Константин Варламов (Шамраев).

Премьера пьесы закончилась оглушительным провалом, отражённым в многочисленных мемуарах и в петербургской прессе. «Пьеса провалилась… так, как редко проваливались пьесы вообще» ¹ Сын отечества. 1896. 19 октября. № 283. ⁠ , «Чайка» погибла. Её убило единогласное шиканье всей публики. Точно миллионы пчёл, ос, шмелей наполнили воздух зрительного зала. Так сильно, ядовито было шиканье» ² Петербургский листок. 1896. 18 октября. № 288. ⁠ . Причин такого провала несколько: неготовность публики (да и многих актёров) к драматургии нового типа, неосведомлённость её о том, что фактически пьеса комедией в общепринятом смысле не является, слабость режиссуры, наконец, то, что пьесу давали в бенефис комической актрисы Елизаветы Левкеевой Елизавета Ивановна Левкеева (1851–1904) — актриса Александринского театра (не путать с актрисой того же театра Елизаветой Матвеевной Левкеевой, в бенефис которой была впервые поставлена пьеса Островского «Доходное место»). Играла преимущественно в спектаклях по пьесам Островского и Гоголя. ⁠ , которая в спектакле вообще не участвовала.

Следующие представления имели гораздо больший успех, но отзывы прессы оставались холодными.

Характерен, например, отзыв Александра Кугеля: «Почему беллетрист Тригорин живёт при пожилой актрисе? Почему он её пленяет? Почему чайка в него влюбляется? Почему актриса скупая? Почему сын её пишет декадентские пьесы? Зачем старик в параличе? Для чего на сцене играют в лото и пьют пиво? <…> Я не знаю, что всем этим хотел сказать г. Чехов, ни того, в какой органической связи всё это состоит, ни того, в каком отношении находится вся эта совокупность лиц, говорящих остроты, изрекающих афоризмы, пьющих, едящих, играющих в лото, нюхающих табак, к драматической истории бедной чайки…» ³ Петербургская газета. 1896. 19 октября. № 289. ⁠

Когда нечего больше сказать, то говорят: молодость, молодость...

Антон Чехов

Если опытный критик Кугель «концептуализирует» свои претензии, то, к примеру, его киевский коллега И. Александровский более простодушен: «Автор завязал несколько интриг перед зрителем, и зритель с понятным нетерпением ожидает развязки их, а герои Чехова, как ни в чём не бывало, ни с того ни с сего, усаживаются за лото! <…> Зритель жаждет поскорее узнать, что будет дальше, а они всё играют в лото. Но, поиграв ещё немножко, они так же неожиданно уходят в другую комнату пить чай…» ⁴  Киевлянин. 1896. 14 ноября. № 313. ⁠

Немедленно появились пародии: например, К. Рылов Псевдоним Александра Алексеевича Соколова (1840–1913), журналиста и драматурга. Писал драмы, романы, рассказы, басни. Возглавлял «Петербургский листок», работал в «Петербургской газете», издавал и редактировал газету «Суфлёр». ⁠ «Чайка, или Подлог на Александрийской сцене. Комедия в 2 выстрелах и 3 недоразумениях» ⁵ Петербургская газета. 1896. 23 октября. ⁠ .

В защиту пьесы Чехова выступил Алексей Суворин Алексей Сергеевич Суворин (1834–1912) — писатель, драматург, издатель. Приобрёл известность благодаря воскресным фельетонам, публиковавшимся в «Санкт-Петербургских ведомостях». В 1876 году купил газету «Новое время», вскоре основал свой книжный магазин и типографию, в которой издавал справочники «Русский календарь», «Вся Россия», серию книг «Дешёвая библиотека». Среди известных драм Суворина — «Татьяна Репина», «Медея», «Дмитрий Самозванец и царевна Ксения». ⁠ . В частном письме к Чехову восторженную характеристику «Чайке» дал юрист Анатолий Кони Анатолий Фёдорович Кони (1844–1927) — юрист и писатель. Служил прокурором, был председателем Санкт-Петербургского окружного суда, почётным судьёй Санкт-Петербургского и Петергофского уездов. Под председательством Кони суд присяжных вынес оправдательный приговор Вере Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Трепова. На основе воспоминаний Кони по одному из дел Лев Толстой написал роман «Воскресение». После революции читал лекции по уголовному судопроизводству, написал комментарий к Уголовному кодексу РСФСР 1922 года. Автор книг «На жизненном пути», «Судебные речи», «Отцы и дети судебной реформы». ⁠ : «Это сама жизнь на сцене, с её трагическими союзами, красноречивым бездумьем и молчаливыми страданиями,— жизнь обыденная, всем доступная и почти никем не понимаемая в её внутренней жестокой иронии, — жизнь, до того доступная и близкая нам, что подчас забываешь, что сидишь в театре, и способен сам принять участие в происходящей пред тобой беседе…»

Несмотря на неуспех премьеры, в том же 1896 году пьеса была поставлена в Таганроге (на родине Чехова), в Киеве и Ярославле.

17 (29) декабря 1898 года состоялась премьера «Чайки» в Московском Художественном театре. Роли исполняли Константин Станиславский (Тригорин), Всеволод Мейерхольд (Треплев), Ольга Книппер Ольга Леонардовна Книппер-Чехова (1868–1959) — актриса. В юности несколько лет встречалась с инженером Владимиром Шуховым, но к свадьбе отношения не привели. Училась актёрскому мастерству у Владимира Немировича-Данченко, в 1898 году начала играть в МХТ. Исполняла роль Аркадиной в чеховской пьесе «Чайка», тогда она сблизилась и с самим Чеховым — в 1901 году они поженились. В дальнейшем Книппер играла во всех пьесах мужа: Елену Андреевну в «Дяде Ване», Машу в «Трёх сёстрах», Раневскую в «Вишнёвом саде». В 1937 году получила звание народной артистки СССР, а в 1943-м стала лауреатом Сталинской премии. ⁠ (Аркадина). Спектакль, имевший грандиозный успех, стал визитной карточкой театра. Причин тому, что первоначальный неуспех сменился триумфом, несколько: и постепенное осознание публикой художественных принципов Чехова, и, главное, их соответствие эстетике молодого театра. С этого момента началось триумфальное шествие «Чайки» по российским, а затем (с 1907 года) и по мировым подмосткам. Комиссаржевская не раз на разных сценах возвращалась к роли Заречной. Была возобновлена (в 1902 году) и постановка в Александринском театре.

В СССР «Чайка» довольно редко ставилась в 1920–40-е годы (можно выделить лишь постановки Александра Таирова Александр Яковлевич Таиров (настоящая фамилия Корнблит; 1885–1950) — актёр и театральный режиссёр. Играл в театре Веры Комиссаржевской, Свободном театре Марджанова, Передвижном театре Гайдебурова. В 1914 году вместе с женой Алисой Коонен создал свой Камерный театр. После постановки в 1936 году пародийной оперы «Богатыри» на либретто Демьяна Бедного подвергся разгромной критике за очернение русской истории. Был уволен из театра в 1949 году во время кампании по борьбе с космополитизмом. Умер в 1950 году, после того как Камерный театр был переименован в Московский драматический театр имени А. С. Пушкина и фактически прекратил существование. ⁠ в Камерном театре и Юрия Завадского Юрий Александрович Завадский (1894–1977) — театральный режиссёр, актёр, педагог. Играл и режиссировал во МХАТе. Возглавлял Центральный театр Красной армии и Театр имени Моссовета, преподавал в ГИТИСе. Третьей женой Завадского была балерина Галина Уланова. Завадскому посвящён цикл стихов Цветаевой «Комедьянт», пьесы «Каменный ангел» и «Фортуна». ⁠ в Театре имени Моссовета. Но именно к этому периоду относится всплеск интереса к «Чайке» на Западе — на общей волне любви к чеховской драматургии. В Лондоне, в частности, её в 1936 ставит брат Веры Комиссаржевской Фёдор Комиссаржевский Фёдор Фёдорович Комиссаржевский (1882–1954) — театральный режиссёр. Участвовал в создании театра своей сестры Веры Комиссаржевской. Вместе с Николаем Евреиновым создал кабаре «Весёлый театр для пожилых детей». Открыл в Москве собственную театральную школу. После революции работал оперным режиссёром в Большом театре. В 1919 году эмигрировал в Англию: там ставил спектакли, преподавал в Королевской академии драматического искусства, открыл свой частный театр. После начала войны жил в США. ⁠ с Джоном Гилгудом в роли Тригорина. С 1950-х «Чайку» вновь много ставят в СССР ( Анатолий Эфрос Анатолий Васильевич Эфрос (1925–1987) — режиссёр театра и кино. Работал в Центральном детском театре (сегодня РАМТ). В 1963 году возглавил Театр им. Ленинского комсомола, после отстранения работал режиссёром Театра на Малой Бронной. Вместе с актёрами-единомышленниками — Ольгой Яковлевой, Львом Дуровым, Николаем Волковым — создал целое направление в позднесоветском театре, основанное на тонком психологизме и естественности актёрской игры. В 1984 году был назначен главным режиссёром Театра на Таганке вместо Юрия Любимова, однако не был принят труппой. Через год умер от инфаркта. ⁠ в Театре Ленинского комсомола, Олег Ефремов в «Современнике» и МХАТе и др.). В 1980-м был поставлен балет Родиона Щедрина «Чайка»; партию Нины Заречной в нём исполняла Майя Плисецкая.

«Чайка» экранизировалась 15 раз, причём лишь трижды в России. Известен фильм Юлия Карасика 1970 года (с блестящим актёрским составом — Алла Демидова, Юрий Яковлев, Армен Джигарханян и др.) и фильм 2005-го, поставленный Маргаритой Тереховой, с ней же в роли Аркадиной. Из зарубежных экранизаций самая знаменитая — фильм Сидни Люмета с Ванессой Редгрейв в роли Нины Заречной (1968).

Всё, что мы узнаём про героев, сообщают они сами по ходу пьесы. Между прочим, мы знаем точный возраст большинства персонажей. Треплеву, например, 25 лет в первых трёх действиях и 27 в четвёртом (отделённом от первых двумя годами); его матери Аркадиной соответственно 43 и 45, Дорну — 55 и 57, Сорину — 60 и 62. Тригорину в начале действия «сорок ещё не скоро» — другими словами, около 36–37 лет. В черновиках указан и возраст Медведенко (32 года).

Сорин, как мы знаем с его слов, «двадцать восемь лет прослужил по судебному ведомству» и дослужился до чина действительного статского советника (что соответствует генерал-майору), никогда не был женат и (в отличие от доктора Дорна) не пользовался успехом у женщин.

Аркадина (это явно псевдоним), вероятно, в очень юном возрасте оставила дом, стала актрисой, вышла замуж за актёра Гавриила Треплева (по паспорту «киевского мещанина»); в этом браке родился Константин, унаследовавший «плебейскую» сословную принадлежность отца (которой мать при ссорах не прочь его попрекнуть). Константин Треплев учился в университете, который оставил на третьем курсе «по причинам, не зависящим от редакции» (стандартная формула, иногда служившая эвфемистическим обозначением цензурных изъятий; в данном случае, однако, речь может идти об академической неуспеваемости или о невнесении платы).

Вино и табак обезличивают. После сигары или рюмки водки вы уже не Пётр Николаевич, а Пётр Николаевич плюс ещё кто-то

Антон Чехов

Нина Заречная рано потеряла мать. Её воспитывают отец и мачеха, опасающиеся богемного влияния соседей. У неё роман (судя по всему, вполне целомудренный) с Треплевым — но, встретив Тригорина, она сразу же влюбляется в него. После того как она бежит из дома, сходится с Тригориным и становится актрисой, семья от неё отрекается.

Медведенко, бедняк-учитель, получающий жалованье 23 рубля в месяц (для сравнения: средняя зарплата рабочего составляла в это время 16 рублей в месяц, но квалифицированный слесарь или наборщик мог получать до 100 рублей), влюблён в Машу, дочь управляющего соринским поместьем Ильи Афанасьевича Шамраева, которая безответно любит Треплева. Мать Маши Полина Андреевна — многолетняя любовница Дорна.

При этом зритель узнаёт и ряд несущественных для действия подробностей: например, что Тригорин не пьёт никаких спиртных напитков, кроме пива. (Эта деталь упоминается несколько раз.) Как указывает Александр Чудаков Александр Павлович Чудаков (1938–2005) — писатель, литературовед. Автор книг о Чехове и многочисленных статей о русской литературе. С 1964 года работал в Институте мировой литературы, преподавал в МГУ и Литературном институте. В 2000 году Чудаков выпустил роман «Ложится мгла на старые ступени», за который получил премию «Русский Букер десятилетия». О романе можно почитать в нашем списке «Семейные нарративы». ⁠ , у Чехова «случайное существует рядом с главным и вместе с ним — как самостоятельное, как равное». Знаменитая формула, высказанная Чеховым в нескольких вариациях (например, в письме к Александру Лазареву-Грузинскому: «Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него»), скорее характеризует общие принципы повествования и сцены, чем собственную поэтику писателя. Можно сказать, что у Чехова на сцене постоянно вешается несколько ружей, из которых стреляет лишь одно.

В пьесе отразились, как считается, три эпизода, героями которых были друзья писателя.

Первый — история отношений писательницы и актрисы Лидии Стахиевны (Лики) Мизиновой и писателя Игнатия Николаевича Потапенко. В 1894 году у безнадёжно влюблённой в Чехова Мизиновой начался роман с женатым Потапенко. Потапенко и Мизинова уехали в Париж; вскоре родилась их дочь Христина, умершая в младенчестве. Потапенко, однако, оставил Лику и вернулся к жене. Несмотря на очевидную «узнаваемость» этой истории в пьесе, Потапенко сохранил добрые отношения с Чеховым, более того, активно способствовал постановке «Чайки». (Интересно, что с фамилией Потапенко перекликается фамилия одного из персонажей пьесы — Медведенко).

Второй сюжет — попытка самоубийства художника Исаака Левитана в том же 1894 году из-за одновременных любовных отношений с Анной Николаевной Турчаниновой, женой сенатора, и её дочерью Варварой. Этот эпизод отразился и в рассказе Чехова «Дом с мезонином». Считается, что главный мотив пьесы — «застреленная чайка» — восходит именно к этой истории: чайку застрелил Левитан во время объяснения с Турчаниновыми.

Наконец, Владимир Лакшин Владимир Яковлевич Лакшин (1933–1993) — литературовед, прозаик. Работал в «Литературной газете», журналах «Знамя» и «Иностранная литература». В 1960-х годах был ведущим критиком и первым заместителем главного редактора журнала «Новый мир». Защищал в печати «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» Солженицына. Исследовал творчество Александра Островского, которому посвятил свою докторскую диссертацию. ⁠ указывает на третий сюжет: самоубийство Владимира, сына Суворина, в 1887 году. Накануне он читал отцу и мачехе свою комедию. Этот эпизод ранее отразился в рассказе Чехова «Володя».

В основе пьесы лежат отношения четырёх персонажей — Аркадиной, Тригорина, Треплева и Нины Заречной. Обе женщины — актрисы, оба мужчины — писатели, и их профессиональное соперничество очевидно, особенно в случае Треплева и Тригорина. При этом Тригорин и Треплев — соперники в любви к Заречной, Аркадина и Заречная — соперницы в любви к Тригорину.

Аркадина и Тригорин — очевидно одарённые, успешные и профессионально состоявшиеся люди, но состоявшиеся в определённых и понятных рамках. Правда, скептический отзыв о писательских масштабах Тригорина исходит от заведомо субъективного Треплева (который притом завидует технике Тригорина, «выработавшего себе приёмы»). Оценки, которые Тригорин даёт произведениям Треплева, также нелестны. Напротив, Дорн (а это во многом «голос автора») оценивает их сдержанно-благожелательно. Влюблённый в Нину Треплев беспощадно говорит о её актерской игре. Таким образом, у нас нет оснований считать, что Треплев и Заречная уже достигли больших профессиональных успехов — хотя мы не можем отрицать их творческий потенциал (возможно, больший, чем у Аркадиной и Тригорина). В финале пьесы Нина говорит о том, что нашла себя, играет иначе, чем прежде, и «станет большою актрисой». Остаётся лишь гадать о том, в какой мере это ощущение оправданно и не является ли оно иллюзией.

Моральное же превосходство, несомненно, на стороне младшей пары. Преданность Треплева Нине контрастирует с эгоистическим и трусливым поведением Тригорина; бескорыстие, утончённость и чувство собственного достоинства Заречной оттеняют суетность и самовлюблённость Аркадиной.

При этом спор Тригорина и Треплева носит также идеологический и эстетический характер. Тригорин — внешне благополучный, но внутренне неуверенный в себе человек конца XIX века. Треплев — застрельщик новой, модернистской эпохи, тоже внутренне надломленный и обречённый на гибель. Напористая и притом сентиментальная Аркадина и хрупкая Нина воплощают господствующие женские типажи сменяющих друг друга эпох.

Середина 1890-х — это начало «бури и натиска» русского символизма и (шире) модернизма. Он входит в жизнь различными путями от провоцирующего бытового «декаданса» до «нового религиозного сознания». В 1894–1895 годы выходят три составленных Валерием Брюсовым сборника «Русские символисты», вызывающих целый град язвительных рецензий и знаменитые пародии Владимира Соловьёва Владимир Сергеевич Соловьёв (1853–1900) — философ, публицист. После защиты диссертации в 1874 году уехал в путешествие по Англии, Франции, Италии и Египту. В 1877 году переехал в Санкт-Петербург, где сблизился с Достоевским. Получил степень доктора философии за диссертацию «Критика отвлечённых начал». Соловьёв занимался развитием идеи всеединства сущего, ввёл концепцию Софии — Души Мира, выступал за объединение всех христианских конфессий. Соловьёв значительно повлиял на религиозную философию (Николая Бердяева, Сергея Булгакова, Павла Флоренского) и всю культуру Серебряного века. ⁠ («Но не дразни гиену подозренья, / Мышей тоски! / Не то смотри, как леопарды мщенья / Острят клыки!»).

В это же время начинают появляться переводы на русский язык ранних пьес Метерлинка («Непрошеная», «Слепые», «Аглавена и Селизетта»). На Чехова, по его собственному признанию, пьесы Метерлинка произвели «сильнейшее впечатление».

Критический пафос символистов был Чехову во многом близок, но их позитивная программа вызывала у него скепсис. Слова Треплева о современном театре («Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль, — мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе») во многом отражают мысли самого Чехова. Но образец треплевского творчества, незаконченный монолог «мировой души» — скорее пародия на символистскую драму (впрочем, достаточно мягкая):

Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звёзды и те, которых нельзя было видеть глазом, — словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли… Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно.

«Чайкой» Чехов предлагает собственную программу, альтернативную символистской. Действие выстраивается вокруг образа-символа — застреленной чайки. Но бытовые детали не только не игнорируются — наоборот, их гораздо больше, чем в стандартной реалистической пьесе конца XIX века. Добиваясь местами почти «гиперреалистического» эффекта, «изображая, как люди, едят, пьют… носят свои пиджаки», Чехов именно из этих внешне ничтожных деталей извлекает тайные смыслы, именно с их помощью раскрывает тончайшие оттенки человеческих чувств и отношений.

Сами символисты относились к Чехову с глубоким уважением и во многом считали его «своим». Характерны, например, два отзыва Андрея Белого: «Чехов — художник-реалист. Из этого не вытекает отсутствие у него символов. Он не может не быть символистом… <...> Его герои очерчены внешними штрихами, а мы постигаем их изнутри…»; «...поскольку за начало реального мы берём образ переживания, а за форму его — символ, постольку Чехов более всего символист, более всего художник».

В 1901 году Чехов был приглашён принять участие в символистском альманахе «Северные цветы» Альманах, выпускавшийся в Москве издательством «Скорпион» с 1901 по 1904 год. Его название позаимствовано у альманаха, издававшегося Пушкиным и Дельвигом. В «Северных цветах» участвовали крупнейшие авторы, связанные с символизмом: Блок, Бальмонт, Гиппиус, Мережковский, Андрей Белый. Всего вышло четыре выпуска. ⁠ ; он не отклонил приглашения, но отдал в альманах ранний и уже публиковавшийся в своё время рассказ «В море» (в альманахе он получил название «Ночью»).

Увы, конкретный объект пародии установить не удаётся — ни в одном из доступных Чехову символистских текстов подобных пассажей нет, хотя общая поэтика поймана довольно точно. Можно, однако, усмотреть в знаменитом перечислении («Люди, львы, орлы и куропатки…») ироническую отсылку к символам евангелистов: лев (Марк), человек (Матфей), орёл (Иоанн). Место тельца (символа Луки) занимает абсурдно звучащая в этом контексте куропатка. Отмечается и связь «пьесы Треплева» с философской драмой Степана Трофимовича Верховенского из «Бесов» Достоевского, в которой «даже минерал произносит несколько слов». Главный приём пародирования — бытовая конкретизация символистских абстракций, сразу приобретающих «наивный» характер (сера, которой пахнет от дьявола — последнего, по-видимому, играет работник Яков).

В мифах чайка составляет «пару» ворону, выступает в роли трикстера, а также связана со смертью. Есть бродячая легенда о безутешной вдове, превратившейся в чайку. В романтической традиции, воспринятой и символистами, чайка нередко становится символом смятенной и тоскующей души. Вот, например, стихотворение Константина Бальмонта (одного из авторов, который неминуемо находился в сфере внимания Чехова в период работы над пьесой о молодом «декаденте») из книги «Под северным небом» (1894):

Чайка, серая чайка с печальными криками носится
          Над холодной пучиной морской.
И откуда примчалась? Зачем? Почему её жалобы
          Так полны безграничной тоской?
Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось.
          Закурчавилась пена седая на гребне волны.
Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная,
          Бесприютная чайка из дальней страны.

В то же время чайка в романтической литературе — символ свободы и дерзости.

Символический образ «убитой чайки» в пьесе Чехова парадоксален: птицу, с которой отождествляет себя Нина, убивает не «погубитель» Тригорин, а рыцарски преданный Нине Треплев; «убитая», она оказывается более жизнестойкой, чем кто бы то ни было из персонажей.

Сорин, Медведенко и семья Шамраевых оттеняют высокую драму главных героев.

Если Тригорин, Аркадина, Треплев и Заречная борются за любовь и за возможность творческой самореализации, то Сорин, не осуществивший свою мечту стать писателем и не обретший любви (но выслуживший ненужный ему высокий чин), с самого начала предстаёт потерпевшим поражение. Его судьба — типичный сюжет чеховской новеллистики: неосуществлённая, несостоявшаяся жизнь.

Под стать ему Шамраев, с его неразделённой любовью к театру (который символизируют для него давно сошедшие со сцены и забытые актёры).

Для Маши выходом из довольно тривиальной ситуации (неразделённая любовь) оказывается брак с нелюбимым человеком, который делает её ещё более несчастной. Между тем её жизненные проблемы невозможно даже сопоставить с трагедиями, которые мужественно переносит Нина (смерть ребёнка, предательство любимого, отречение родителей).

Людям не талантливым, но с претензиями, ничего больше не остаётся, как порицать настоящие таланты

Антон Чехов

Таким образом, люди, лишённые творчества и живущие житейскими интересами, кажутся гораздо более уязвимыми и беспомощными, чем художники. Способность к творчеству, принадлежность к миру искусства — не знак роковой избранности и обречённости, а жизненное преимущество. Однако духовное и моральное превосходство художника — иллюзия, о чём прямо говорится в первом действии.

Резко выделяется среди второстепенных персонажей Дорн, стоический мудрец, своего рода alter ego автора (не случайно он, как и Чехов, врач по профессии). Именно Дорну доверяет Чехов сообщить зрителю о трагическом финале.

Наконец, ещё один персонаж, работник Яков, играет в пьесе Треплева роль так и не появляющегося на сцене дьявола, более же никак себя не проявляет на протяжении пьесы. При желании можно считать этого персонажа мрачно-символическим. Это ещё один пример чеховской иронии.  

Психологизм Чехова отличается от толстовского тем, что Чехов не воспринимает сложные изгибы характеров своих героев как результат «лжи» и как нечто нуждающееся в преодолении. Он принимает противоречивость человека как данность — в этом смысле он ближе к Достоевскому. Но героям Чехова чужда и яркая контрастность большинства персонажей Достоевского. Их проявления не выходят за рамки обыденно-человеческого.

В начале пьесы Треплев даёт развёрнутые и претендующие на объективность характеристики Аркадиной и Тригорина, которые дополняются по ходу пьесы. Например, Аркадина, наряду с тщеславием и скупостью, демонстрирует и житейскую забывчивость. При этом она забывает и события, в которых проявились лучшие черты её характера (эпизод с больной прачкой, упоминающийся в разговоре с Треплевым в третьем действии).

Случайно пришёл человек, увидел и от нечего делать погубил... Сюжет для небольшого рассказа

Антон Чехов

Личностные черты других героев раскрываются в их языке и поступках. Почти все герои принадлежат к одному социальному кругу, поэтому лексика их более или менее однотипна. Различия характеров проявляются в синтаксисе: длинные, сложносочинённые и сложноподчинённые, «писательские» предложения Тригорина («И так всегда, всегда, и нет мне покоя от самого себя, и я чувствую, что съедаю собственную жизнь, что для мёда, который я отдаю кому-то в пространство, я обираю пыль с лучших своих цветов, рву самые цветы и топчу их корни»); отрывистые, нервные реплики Аркадиной («Теперь оказывается, что он написал великое произведение! Скажите, пожалуйста! Стало быть, устроил он этот спектакль и надушил серой не для шутки, а для демонстрации… Ему хотелось поучить нас, как надо писать и что нужно играть. Наконец, это становится скучно»); неоконченные, «задыхающиеся» фразы Заречной («А тут заботы любви, ревность, постоянный страх за маленького… Я стала мелочною, ничтожною, играла бессмысленно… Я не знала, что делать с руками, не умела стоять на сцене, не владела голосом. Вы не понимаете этого состояния, когда чувствуешь, что играешь ужасно. Я — чайка. Нет, не то…»); сорные слова («и всё», «и всё такое») в речи Сорина — возможно, этот персонаж носит «говорящую» фамилию, в традициях XVIII века.

Особняком среди героев стоит Медведенко. Малограмотный человек (образование сельского учителя ограничивалось, как правило, двуклассной учительской семинарией), он пытается невпопад продемонстрировать свои почерпнутые из случайных книг познания и представления («Никто не имеет основания отделять дух от материи, так как, быть может, самый дух есть совокупность материальных атомов»), что производит комический эффект. От этих пассажей учитель немедленно переходит к жалобам на своё тяжёлое материальное положение. В черновиках Дорн замечает, что Медведенко «читает только то, чего не понимает» — Бокля и Спенсера (популярные во второй половине XIX века философы-позитивисты). Язык Медведенко местами напоминает героя раннего рассказа Чехова «Письмо к учёному соседу» (1879). В четвёртом действии Медведенко, женившийся и ставший отцом, отказывается от своих интеллектуальных претензий и увязает в бытовых интересах.

«Открытые финалы» — ещё одна визитная карточка Чехова в истории литературы. Финал «Чайки» вносит трагическую ясность лишь для самоубийцы Треплева. Можно лишь гадать, например, о том, как перенесёт гибель сына Аркадина, состоится или нет в качестве «великой актрисы» Заречная (и как скажется самоубийство Треплева на ней).

Наконец, самоубийство происходит за сценой, что обыграл беллетрист Борис Акунин. В написанной им пьесе — «продолжении» чеховской «Чайки» Треплев — жертва убийства, причём убийцами оказываются по очереди все действующие лица, предположительно имеющие для этого мотивы.